Как говорят специалисты, искусство всегда покупается по трем причинам: из любви к искусству, для повышения статуса покупающего и в качестве инвестиций. Можно ли заработать, вкладывая в прекрасное, узнавала корреспондент BG Влада Гасникова.
Искусство — не актив, который приносит регулярный доход, например, в качестве дивидендов, поэтому заработать в этой сфере можно, лишь продав произведение по более высокой цене, чем изначальная
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
"Заработать на произведениях искусства можно только одним способом — покупая и перепродавая. Заработать можно, но в качестве инвестиций покупка искусства — достаточно рискованный инструмент, потому что нет никаких гарантий, что будет расти в цене, а что — нет", — говорит директор финского аукционного дома Hagelstam & Co Матс Волонтис.
По его словам, сейчас в мире очень высоко ценится современное искусство, например Дэмьен Херст и Джефф Коонс, а классическое искусство не столь дорого.
Искусство — не актив, который приносит регулярный доход, например, в качестве дивидендов, поэтому заработать в этой сфере можно, лишь продав произведение по более высокой, чем изначальная, цене, согласна Мария Туркина, директор галереи современного искусства "Эрарта". "Поэтому любой бизнес, который обладает корпоративной коллекцией (а ей можно назвать даже работы, которые куплены не с точки зрения инвестиции, а просто для украшения офиса), имеет шанс в будущем заработать на продаже некоторых произведений, ставших более востребованными с течением времени. Существуют и другие способы: например, на Западе банки начали давать кредиты коллекционерам, используя в качестве залога произведения искусства, и эта клиентская услуга приносит им дополнительный доход, а клиенты могут продолжать вкладывать деньги в более ликвидные активы. В России же пока слабо развит сам арт-рынок, а тем более — подобные вторичные услуги", — констатирует госпожа Туркина.
Чтобы заработать на предметах искусства, можно создать корпоративную коллекцию современного арта. "Воспользовавшись услугами профессионального байера, можно купить на аукционах и ярмарках искусство и наблюдать за тем, как с годами растет его стоимость. В этом случае оправданность инвестиций зависит от арт-байера, насколько он разбирается в конъектуре рынка и обладает возможностями по PR-сопровождению купленных предметов искусства", — говорит руководитель маркетингового агентства Papa Marketing Али Мамедов. По его мнению, искусство может помочь бизнесу зарабатывать. "Будучи трендом, современное искусство, привлекает к себе внимание маркетологов, которые видят в нем эффективную платформу для коммуникации брендов с целевой аудиторией. Причастность к современному искусству своего рода самоидентификация — это модно, престижно и "для души". Для брендов — это возможность совершать открытия для аудитории, привлекать внимание к своему продукту, увеличивая обороты потребления. Кроме того, современное искусство — всегда актуальная тема для СМИ, выставка, частное приобретение или культурная инициатива гарантированно привлекают большое внимание со стороны прессы, это всегда эффективный информационный повод", — поясняет господин Мамедов.
Представитель культурного центра "Гнездо" Роман Дроздов считает, что заработок бизнеса на предметах искусства зависит от успешной информационной кампании. "Ни одно мнение авторитетного искусствоведа так не отразится на продажах, как реклама на билборде на Невском проспекте. Такая бизнес-стратегия ясно раскрыта в фильме "Выход через сувенирную лавку"", — сравнивает господин Дроздов.
Художественный критик Елизавета Матвеева разделяет искусство как бизнес, которым занимаются галереи, аукционные дома, дилеры и музеи, и искусство, которое можно увидеть в независимых пространствах, в мастерских. "Искусство как бизнес — это отдельная сфера жизни со своими правилами и лидерами, будь то Sotheby's, Christie's, братья Чепмен, Малевич или Уорхол. Там свои рычаги, например, сейчас очень популярен Гурьянов, его работа на обложке каталога ближайшего аукциона Sotheby's, и такой бум произошел, к сожалению, только после его смерти. Здесь действует правило: "Хороший художник — мертвый художник"", — говорит госпожа Матвеева.
Выставочный экземпляр
По экспертным данным, сейчас современное искусство бьет все рекорды по стоимости. Хорошо продаются объекты искусства огромного размера, китайское искусство очень быстро растет в цене. "Рембрандт с большой долей вероятности будет расти, не быстро, но расти, а вот что будет с Кунсом завтра, никто не знает: может, взлетит, а может, и нет", — замечает Матс Волонтис.
Мария Туркина считает, что как на Западе, так и в России неизменно первенствует живопись — самые высокие аукционные цены за индивидуальные произведения, наибольший общий объем продаж, а из набирающих оборотов жанров она отмечает видеоарт. "Также на рынке сейчас очень популярна политика ограниченного тиражирования, когда художник сразу делает несколько экземпляров, обычно шесть или восемь, что позволяет продавать каждое индивидуальное произведение по более доступной цене, чем эксклюзивный объект", — рассказывает госпожа Туркина.
Организация выставок, по мнению Али Мамедова, чаще всего не является доходной для организаторов: в таких проектах, как правило, расходная часть всегда превышает доходную, поскольку за счет билетов трудно отбить вложенные средства. "Есть такой тренд: интерес к искусству со стороны массового зрителя вызывается за счет технологий. Такие проекты, как "Ван Гог. Ожившие полотна", которые с помощью мультимедийных инноваций демонстрируют классическое искусство, и имеют успех. Но говорить, что мультимедийная подача — это есть формула успеха нельзя, тут все зависит оттого, насколько все звезды верно сложились: правильная локация, доступные билеты, эффективные рекламная и PR-кампании, понятная тема", — перечисляет господин Мамедов.
Елизавета Матвеева не может назвать организацию выставок делом, доходным с точки зрения наращивания денежного капитала. "Но выставки позволяют нарастить известность, внедрить художника, куратора в художественную среду, познакомить и познакомиться. Выставки — это цепная реакция. Один хороший проект повлечет за собой еще два, эти два — еще четыре... В художественной среде работают знакомства", — делится госпожа Матвеева.
Фотографии на память
Фотография тоже может быть способом инвестировать в искусство, поскольку сама уже является признанным видом искусства, уверена Мария Туркина. "Время не настолько сильно влияет на ценность фотографии, как "правильная" фамилия. Среди известных имен — Синди Шерман и Джефф Уолл, а на самой вершине дорогостоящих работ находится творчество Андреаса Гурски, обладателя рекордной стоимости продажи фотографии на аукционе — $4,4 млн", — говорит госпожа Туркина. Но руководитель "Эрарты" отмечает, что даже эта цена на два порядка ниже высшего эшелона других видов искусства, например, живописи и скульптуры: в сегменте фотографии есть заложенный минус излишне простого тиражирования работ, что понижает ценовой потолок.
Али Мамедов называет фотографию самым молодым и демократичным из искусств, находящимся в данный момент в фазе становления. "С точки зрения бизнеса фотография еще не раскрылась, но имеет хороший потенциал. Сейчас, инвестируя небольшие деньги в фотографию, у каждого из нас есть возможность купить своего Рембрандта — вопрос лишь в везении", — полагает руководитель Papa Marketing.
Роман Дроздов констатирует, что люди реже решаются приобрести распечатанную фотографию, выставленную в галерее, чем, например, живопись, которая считается уникальной работой мастера — в отличие от снимка, который можно распечатать еще тысячу раз.
Рыночные законы в искусстве
Доходность инвестиций в картину "Лимонная Мэрилин" художника Энди Уорхола за 45 лет составила 250 тыс. процентов годовых: картина была приобретена в 1962 году за $250, а в 2007-м продана на аукционе за $28 млн.
Директор аукционного дома Hagelstam & Co Матс Волонтис говорит, что бывают случаи, когда цена может взлететь в тысячу раз, но это редкость. "Из практики последних торгов нашего аукциона: русский самовар со стартовой ценой в €600 в итоге был продан за €4,4 тыс., и боролись за него клиенты из разных стран мира. Или, например, русская икона со стартовой ценой в €1 тыс. ушла за €18 тыс. — также при ожесточенной борьбе нескольких клиентов", — приводит примеры господин Волонтис.
Уровень доходности на рынке искусства может быть совершенно любым, как и на фондовых рынках, сравнивает Мария Туркина. "Китайский рынок искусства вырос почти в три раза за пятилетний отрезок, а средняя цена работы Энди Уорхола выросла на 400% с 2002 по 2012 год. Но, как и на любых рынках, возможны и потери — например, рынки современного европейского и американского искусства упали во время кризиса 2008 года почти на 40 и 50% соответственно. Если бизнесмен покупает произведение искусства в качестве инвестиции, он может либо договориться о выставках этой работы, тем самым повышая ее популярность и узнаваемость, либо ждать, что работа наоборот может подорожать от фактора "заточения" в престижной коллекции. Когда же произведение, наконец, будет выставлено на продажу, это послужит стимулом для интересующихся коллекционеров выкупить "раритетный предмет" по более высокой цене", — рассказывает госпожа Туркина.
Прогнозировать доходы рынка предметов искусства очень сложно, а порой и нереально, считает Роман Дроздов. "Это больше напоминает лотерею, в которой можно рассчитывать только на интуицию. Руководствуются либо собственным личным вкусом, не беря в расчет актуальность и популярность искусства, либо азартом, рассчитывая на взлет карьеры художника", — говорит господин Дроздов.
Где купить
В России практически отсутствуют аукционы, специализирующиеся на продаже предметов искусства, поэтому основных каналом приобретения произведений три: покупка у другого коллекционера, в мастерской у художника либо в галерее. "Покупки у других коллекционеров обычно невыгодны — статистика показывает, что обладатели работ продают только по сильно завышенным ценам из-за психологического эффекта "обладания" работой, с которой трудно расстаться, только если предложение не будет уж слишком заманчивым. Вариант купить "напрямую" у художника плох по трем причинам: если вы не эксперт в работах данного автора, то вы не будете знать, какие именно его произведения котируются, а какие нет, вы можете оказаться обладателем не востребованного рынком предмета. Также вы не будете иметь гарантий, что произведение не будет тиражироваться и дальше, обесценивая приобретенное. И наконец, авторы, которые работают в обход галерей, занимающихся продвижением художников на рынке, с большей вероятностью не получат желаемый эффект роста в цене. Галерея, особенно в России, до сих пор является наиболее "правильным" местом для приобретения искусства. Галерея позволяет покупателю сделать выбор из уже отобранных произведений с необходимой документацией и гарантиями. И не стоит волноваться по поводу музеев — если речь идет о работах топ-уровня, как например, "Карточные игроки" Сезанна или "Крик" Мунка, то у 99,9999% коллекционеров все равно нет шанса их купить, а если речь идет о более дешевом ценовом сегменте, то процесс работает совсем в другой очередности. Сначала художник становится "признанным" рынком, и только потом его работы начинают приобретать музеи, так что у начинающих коллекционеров вполне есть шансы опередить спрос и быть среди первых", — рассказывает Мария Туркина из "Эрарты".
Инвестиции или самолюбие?
По наблюдениям специалистов, люди редко покупают предметы искусства исключительно для того, чтобы любоваться им в одиночестве. "Как правило, такой предмет — это объект гордости владельца, символ его статусности, возможностей. Поэтому покупатели предметов искусства либо выставляют их, либо показывают своему кругу общения", — считает Матс Волонтис.
Музеи не являются высокодоходными, в основном они существуют за счет государственных бюджетов или спонсорской поддержки. Частные музеи точно не являются способом заработка или отбивания денег, вложенных в предметы искусства, скорее это способ потешить самолюбие его владельцев.
По словам господина Волонтиса, среди российских клиентов его аукционного дома есть разные люди: и те, кто покупает для собственного удовольствия, и дилеры, для которых искусство — это способ заработать. Вторая категория покупателей часто вкладывает собственные средства и покупает предметы, ориентируясь на собственное чутье, а не на конкретный запрос конечного покупателя.
Российское искусство занимает менее 0,5% от глобального аукционного оборота, в России не развита культура коллекционирования, а, соответственно, отсутствуют или только зарождаются структуры, необходимые для роста и стабильности рынка. Поэтому хотя аукционный дом Sotheby's сообщает, что российские покупатели входят в топ-7 национальностей по обороту, российские бизнесмены покупают преимущественно зарубежное и уже признанное искусство. "Инвестиционное чутье важно, и, как любой навык, его можно развить, и для этого не нужно какое-либо особенное образование, скорее — желание и кропотливая работа, анализ рынка, трендов и игроков. Как сказал один из самых знаменитых коллекционеров Чарльз Саатчи: "Если вам не нравится принимать важные решения, полагаясь на собственное мнение, то из вас не выйдет хороший коллекционер". От хорошего вкуса оно отличается тем, что на рынке искусства, как и на любом другом рынке, инвестор пытается выбрать не ту работу, которая нравится лично ему, а которая через несколько лет будет нравиться важным участникам данного рынка", — рассказывает директор "Эрарты".
Вечные ценности
Ценность предмета искусства определяется многими факторами: авторством, репутацией, историей, состоянием предмета, статусностью, спросом. Часть цены составляет непосредственно стоимость материалов: очевидно, что яйца Фаберже, инкрустированные золотом и драгоценными металлами, не могут стоить дешево никогда.
Художественный критик Елизавета Матвеева говорит, что само искусство может быть прекрасным вложением денег на определенном этапе, но в художественном плане не представлять особой ценности. "Все мы знаем Сафронова, который стоит бешеных денег, но разве это имеет какую-то ценность для истории искусства? И наоборот: художник делает что-то новое и очень важное для художественной сцены, но оказывается недооцененным со стороны коллекционеров, музеев, аукционных домов и прочих институций. Так было с "Новыми художниками", Стерлиговым и учениками, Филоновым и учениками, Ван Гогом. Таких историй великое множество. Но художественную ценность этих художников вовремя почувствовали искусствоведы, кураторы, другие художники и просто друзья. И благодаря им работы этих авторов сохранились физически и концептуально", — рассуждает госпожа Матвеева.
"Время — ключевой фактор, который определяет востребованность того или иного художника с точки зрения бренда. Например, картины Макса Эрнста стоили 50 долларов еще 60 лет назад, а сейчас его оригиналы регулярно продают за семизначные цифры", — говорит Мария Туркина.