— Каковы планы Gucci на ближайшие пару лет не только в Москве, но и вообще в России?
Фото: предоставлено Gucci
— Думаю, вы знаете, что Gucci на российском рынке уже почти десять лет, и мы благодарны той невероятной работе по продвижению марки, которую сделала компании Mercury. В то же время Россия — стратегически важный рынок для Gucci, поэтому сейчас мы решили действовать в стране от своего лица, решили взять на себя все возможные риски, чтобы иметь новые возможности. Наша первая задача сейчас — максимально глубоко погрузиться в рынок, узнать его и клиентов, а также рассказать им про бренд так, как мы его понимаем. Мы начали с корнера в ЦУМе и магазина на Кутузовском, поддержали их открытием главного, трехэтажного бутика на Петровке, а также 250-метровым бутиком на первой линии ГУМа. Представлены мы и за пределами Москвы в Barvikha Luxury Village, а в начале следующего года планируем открыть магазины в Сочи и Самаре, хотя пока, как я уже упоминал, нашей основной задачей является узнать лучше российский рынок. Москва же будет выступать как главный командный пункт, откуда будет осуществляться управление бизнесом как в России, так и во всей Восточной Европе.
— Решение заниматься бизнесом в России самостоятельно было сложно принять?
— Не сказал бы. Я считаю, что рано или поздно наступает критический момент, когда нужно выходить на рынок и заниматься всем самостоятельно. Важно уважать бренд и покупателей, я не говорю, что раньше этого не происходило, конечно, нельзя недооценить работу компании Mercury, но есть моменты, когда важно взять всю ответственность на себя, ведь это часть бизнеса, часть игры, часть жизни.
— Корнер в ЦУМе и магазин на Кутузовском работают под началом Gucci с января этого года. Довольны ли вы результатами продаж?
— Вполне, мы видим интерес клиентов к марке. Разумеется, мы понимаем, что этот год не может принести каких-то невероятных результатов, и не только потому, что это наш первый самостоятельный год, но и из-за событий, которые не имеют никакого отношения к имени нашего бренда, на которые мы не можем повлиять, я имею в виду геополитическую ситуацию. Принимая во внимание то, что мы пришли сюда не на один год, а хотим развивать бизнес достаточно продолжительное время, я считаю, что финансовые показатели первого года не должны стать определяющими для принятия того или иного решения. И хотел бы еще отметить: Gucci важно не только то, что происходит в России, но общая ситуация с российскими клиентами в мире, они важны для финансового успеха магазинов, к примеру, и в Западной Европе или Дубае. Мы мыслим глобально.
— Считаете ли вы, что открытие дополнительных магазинов в Москве увеличит количество покупок, а следовательно, и доход Gucci? Будут ли клиенты покупать не только в Европе, но и в России и не вызовет ли это оттока клиентов из европейских магазинов?
— Если правильно делаешь свою работу, продажи будут расти везде. И наша задача найти способ всегда делать эту работу правильно.
— Итальянский бренд Gucci не только производитель одежды и аксессуаров, но и компания, которая активно поддерживает различные культурные инициативы. У вас есть свой музей во Флоренции, в Америке вы поддерживаете The Film Foundation, занимающийся реставрацией киношедевров. Планируется ли подобная деятельность в России?
— Россия пусть и не новый для нас рынок, но в некоторых вопросах мы все же тут новички. Конечно, мы думаем о том, что можем сделать в России. Мы не собираемся открывать тут полноценный музей, посвященный истории и наследию бренда, но с точки зрения продвижения бренда в стране логично привезти сюда какую-то часть экспозиции, как это было, к примеру, в Бразилии.
— Как бы вы описали стиль ведения бизнеса Gucci?
— Gucci — это прежде всего модная компания, которая помнит о своей истории, о семье, основавшей бренд, заботится о сохранении максимального ручного производства. Что касается стиля ведения бизнеса, то я считаю, что никакой лидер не выиграет войну, не имея хорошей армии, поэтому я всегда делаю ставку на работу в команде. Это значит, что каждый из ее членов по-настоящему верит в бренд, в его систему ценностей и принимает ее. Дело не в продажах или прибыли, дело в слаженности действий, дело в таланте вовлеченных в процесс людей.
— Во всех модных компаниях постоянно присутствует борьба, порой жестокая, между творческими людьми, отвечающими за продукт, и управляющими бизнесом, которым важны финансовые показатели. Вы нашли решение, как примирить эти две стороны?
— Да, женился на дизайнере! (Смеется.) Это лучший рецепт. А если серьезно, я работал со многими творческими людьми, среди них есть, конечно, сумасшедшие, но они встречаются редко. Часто творческие люди, работающие на компанию, хотят вписать себя в историю марки, сделать что-то запоминающееся и из-за этого готовы разрушить все создаваемое годами. Честно говоря, мне не кажется, что сейчас больше действительно запоминающихся дизайнеров, чем было раньше. Да и жизнь сейчас не такая, как в 1950-х или 1960-х, она с тех пор очень изменилась. Раньше можно было продать свое имя и жить на лицензию от выпуска парфюмерии, а сейчас люксовый бизнес другой: ты должен работать и зарабатывать. Большинство крупных компаний, работающих в модной индустрии сейчас,— это публичные компании, разместившие свои акции на бирже. И им необходимо увеличивать доход своих акционеров. Я считаю, что большинство творческих людей, которые сейчас находятся в бизнесе, прекрасно это понимают, понимают, что они должны также и удовлетворять потребности покупателей. Все великие дизайнеры умеют это делать. И мы очень счастливы, что у нас есть такой креативный директор — Фрида Джаннини. Я рад отметить, что помимо внимания прессы к коллекциям в конечном итоге мы видим пиджаки Gucci не только в модных съемках и на вешалках в магазине, но и на плечах реальных людей на улице. Опираясь на весь свой опыт, могу сказать, что у меня не было особых проблем с людьми, отвечающими за творческую часть.
— Еще 20 лет назад у модного мира все было "супер": суперзвезды, супермодели, супердизайнеры... Считаете ли вы, что сейчас важно иметь суперзвезду в команде?
— Да, тогда действительно были настоящие супермодели, но сколько их? Единицы. Они исключение. Что касается дня сегодняшнего, то я думаю, что только очень талантливые люди становятся настоящими звездами. Может, и не нужны для рекламных съемок или модного показа какие-то звезды, но без талантливых людей тут точно не обойтись.
— Вы уже думали о том, чем хотели бы заниматься лет через десять-пятнадцать?
— Я работаю уже больше тридцати лет и еще через десяток хотел бы заниматься чем-то спокойным. Думаю, что жить лучше подальше от городской суеты. Что касается занятий, то я не хотел бы, к примеру, становиться художником (хотя в детстве мне хотелось рисовать комиксы), но получать удовольствие от рисования мог бы.