"Власть" продолжает рассказ об усадебной культуре, которая нашла отражение в произведениях русской литературы, живописи и музыки XIX — начала XX века. На этот раз целью поездки стали дворянские имения вокруг Торжка.
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
В Тверской области, вокруг города Торжка, когда-то существовало множество усадеб, построенных архитектором Николаем Александровичем Львовым для самого себя, своих родственников и соседей.
Родившийся в 1751 году Львов — личность необыкновенно интересная. Человек самых разнообразных талантов, поразительно эрудированный, остроумный, один из самых ярких представителей русского просвещения. В старой энциклопедии Брокгауза и Эфрона говорилось о Львове как о литераторе и поэте, а в Большой советской — как о выдающемся архитекторе. Верно и то и другое, а можно было бы сделать акценты и на иных его талантах.
Львов писал стихи и басни, ему принадлежат либретто трех комических опер. Перевел "Четыре книги по архитектуре" Палладио. Увлекался фольклором, издал "Трактат о народном пении", а позже на основе собранного им материала — "Собрание русских народных песен с их голосами". Как историк опубликовал летопись XVI века, известную под названием "Львовская летопись". Был прекрасным гравером.
На Кавказе Львов обследовал минеральные источники и проектировал лечебницы. Усовершенствовал способ постройки зданий из земли — дешевого и огнестойкого материала, что было важно для страдавших от пожаров деревень и сел. Львов открыл у себя в имении школу, где за шесть лет обучил 800 крестьян, присланных из разных губерний, строить такие дома. В Торжке он улучшил систему водоснабжения, на Валдайской возвышенности обнаружил месторождение каменного угля, которое начали разрабатывать уже в советское время. И это далеко не полный перечень интересов и достижений Николая Александровича.
Удивительно, но он никогда и нигде толком не учился. До 18 лет он был самым заурядным провинциальным дворянским неучем. Но, приехав в Петербург служить в Измайловском полку, в который был записан с детства, Львов начинает свое обучение в полковой школе. Образовательная программа в этом заведении была весьма серьезная, да и сам Николай Александрович, словно стремясь наверстать упущенное, в дополнение к обязательным занятиям много времени посвящал самообразованию.
Конечно же, такой незаурядный человек оказался окружен лучшими, самыми интересными и талантливыми людьми своего времени. Львов был дружен с Державиным, с художниками Боровиковским и Левицким. Чудесные портреты Львова и его красавицы-жены Марии Дьяковой работы последнего висят в Третьяковской галерее.
Его первой архитектурной работой стал собор Святого Иосифа в Могилеве, которой Екатерина Великая решила построить в честь своей дипломатической встречи с австрийским императором. Несмотря на то что Львов не имел ни систематического архитектурного образования, ни практического опыта, императрица выбрала именно его проект, выполненный в духе строгого классицизма, что для того времени было еще необычно.
После этого Львов стал востребованным архитектором, его постройки есть в Петербурге, Гатчине и других городах. И конечно, он очень много строит в родной Тверской губернии, в Торжке и вокруг него.
День первый — 280 км
Москва--Васильева Гора (усадьба Знаменское-Раек)-- Василево-- Митино --Торжок (216 км; 52 км; 2 км; 10 км)
Имение Знаменское-Раек
Главный дом со служебными флигелями, а служебные флигели с въездными воротами имения соединяет потрясающая колоннада-галерея. Всего огромный овальный двор, напоминающий дворцовую площадь, окружают 136 колонн. Из комнат второго, парадного, этажа дома были выходы на галереи, и гости могли прогуливаться, наслаждаясь видами.
Своим созданием Знаменское-Раек обязано любовной истории. Владелец имения Федор Иванович Глебов, овдовев, через какое-то время без памяти влюбился в Елизавету Петровну Стрешневу, капризную красавицу, единственного избалованного ребенка обожавшего ее отца, которая была к тому же на 17 лет моложе своего воздыхателя. Отец девушки дал согласие на этот брак только перед своей смертью, но чувствовать себя счастливым новоиспеченному мужу мешала ревность: он и его молодая супруга вращались в высшем свете, среди самых блестящих людей екатерининской эпохи. Юная, очаровательная, прекрасно образованная Елизавета Петровна не могла не привлекать к себе мужское внимание. Так что Федор Иванович решил построить для нее это великолепное имение-дворец, надеясь, что здесь внимание жены будет принадлежать только ему.
Внутри дом был не только роскошным — в нем архитектор воплотил множество своих интересных задумок. Так, здание было оснащено хитроумной системой вентиляции и обогрева, необычный пол в зале покачивался под ногами танцующих пар и создавал у них ощущение полета, а световой потолок над лестницей был устроен таким образом, что лучи солнца в течение дня поднимались снизу вверх.
Хотя документальных свидетельств того, что автор постройки — Львов, нет, у специалистов этот факт сомнений не вызывает. Кроме того, на потолке в кабинете главного дома сохранился знак "всевидящее око", которым масон-архитектор отмечал свои творения.
Попасть внутрь Знаменского-Райка нам не удалось: усадьба является частным владением, и собственник ответил на наш запрос отказом. В одном из флигелей сейчас расположена небольшая гостиница на четыре номера, а в главном доме ведутся реставрационные работы. Хочется верить, что все особенности внутренней отделки и устройства здания, которые еще сохранились, не будут утеряны в ходе работ.
Неподалеку от усадьбы, в селе Васильева Гора, находится часовня-ротонда Даниила Столпника, построенная по проекту Львова, с росписями XVIII века внутри. Росписи упрощенно повторяют фрески Рафаэля в Станца делла Сеньятура в Ватикане, воспроизводя все их детали, вплоть до латинских надписей. Но мы смогли увидеть только золоченого ангела над куполом: ключи от часовни находятся у представителей собственника усадьбы.
Существуют две версии происхождения необычного названия Раек. Одна вполне прозаическая — по названию погоста Рай, рядом с которым были отведены земли под имение. Другая более романтическая: якобы Екатерина II, посетившая как-то усадьбу, воскликнула под впечатлением от увиденного: "Вот это Раек!"
От Знаменского-Райка до Торжка всего 15 км. Из Москвы мы выехали в воскресенье утром и быстро добрались без пробок, поэтому вполне успевали заехать еще в Митино и Василево, расположенные чуть дальше по трассе.
Имения Василево и Митино
И Митино, и Василево принадлежали Львовым, родственникам архитектора. От усадьбы в Василеве сохранился лишь флигель, который теперь находится на территории музея под открытым небом, где собраны памятники деревянного зодчества XVIII-XIX веков со всей Тверской области. Музей хороший, здесь приятно прогуляться. Но все же самое интересное тут — трехарочный каменный мост, построенный Львовым из огромных валунов без применения связующего раствора. Мост этот перекинут через один из трех полузаросших сейчас прудов, которые когда-то украшали парк имения, спускаясь каскадом к реке Тверце.
Митино расположено напротив Василево, на другом берегу Тверцы. Усадебный дом по проекту Львова просуществовал до 1840 года, когда решено было строить новый, тот, который пока еще можно увидеть сейчас. Заброшенный и разрушающийся, стоит он на том же месте над Тверцой, где воздвиг первое здание Львов. Архитектор спроектировал и парк, сейчас запущенный и заросший. Самое главное в Митино — погреб-пирамида, знаменитое творение Львова, своеобразный символом его зодческой деятельности в Тверской губернии. Таких погребов он построил несколько: вдохновившись увиденной в Риме пирамидой Цестия, он решил сделать нечто подобное, но с пользой для хозяйства. Все построенные Львовым погреба-пирамиды устроены одинаково. Они трехуровневые: нижний уровень — ледник, куда зимой загружали привозимый с реки лед, второй — для хранения припасов, третий — вентиляционный.
Погреб в Митино считается лучшим из них: он больше и величественнее других, с усовершенствованными пропорциями, к тому же расположен на высоком и открытом месте, благодаря чему просматривался со всех сторон. Сейчас вокруг все заросло травой. Впрочем, сооружение находится под защитным саркофагом, и рассмотреть его с разных сторон все равно не получится. Но нам немного повезло. Дверь внутрь оказалась не заперта, и мы, зайдя внутрь, смогли увидеть самое потрясающее — арку над входом из огромных валунов, которые подогнаны друг к другу и держатся также без какого-либо скрепляющего их раствора.
Впечатление от заброшенного усадебного дома в запущенном парке, закрытого саркофагом и забытого погреба тем сильнее, что все это находится на территории санатория, корпус которого — образцово-уродливый пример советской архитектуры. Если, конечно, слово "архитектура" в данном случае вообще уместно.
День второй — 54 км
Торжок--Никольское-Черенчицы--Арпачево--Торжок (23 км; 4 км; 27 км)
Имение Никольское-Черенчицы
На следующий день и мы отправились в родовое имение Николая Александровича Львова — Никольское-Черенчицы. Навигатор такого не знал, но ему было известно название Арпачево. Нас это вполне устраивало: села находятся совсем недалеко друг от друга, в Арпачево есть построенная Львовым церковь, к тому же там живет Алла Петровна, одна из потомков архитектора.
И все же добраться туда оказалось непросто: навигатор предлагал свернуть на несуществующие дороги, пересчитывал маршрут, в итоге решил нас вести по грунтовке в глубоких ямах через поле. Мы вернулись в село на трассе, но в нем никто не знал ни Арпачево, ни Никольское-Черенчицы. Наконец нашелся толковый местный житель, который доходчиво объяснил, что дорога тут есть, но мы ее ни за что не найдем: она через лес, поэтому повороты и ответвления нам будут неочевидны. Он отправил нас обратно в Торжок и очень подробно объяснил, где и как нам надо проехать в городе. Без его помощи мы бы никогда не выехали на нужную дорогу: никаких указателей, узкая, разбитая улица, ведущая по задворкам, которая в лесу превращается в разбитую лесовозами грунтовку.
Но грунтовка неожиданно превращается в асфальт, затем внезапно возникает указатель на Никольское-Черенчицы, сообщающий к тому же, что там есть усадьба.
Имение Львова в деревне находим легко. Сначала проезжаем построенный им на фундаменте из валунов Воскресенский храм в виде ротонды — это фамильная усыпальница, здесь похоронен и сам архитектор. А чуть дальше — заброшенный дом, небольшой, интересный по архитектуре и какой-то уютный, домашний даже в таком виде. И еще погреб-пирамида — первый из всех, построенных Львовым. По сравнению с тем, который мы видели накануне, он в приличном состоянии и даже открыт. Внутри можно рассмотреть оставшиеся фрагменты отделки.
Усадьба и погреб стоят в непосредственной близости от деревенских домов. Хозяева ближайшего настойчиво предлагали угостить нас яблоками. Мы с радостью согласились, не подозревая, что нам выдадут три больших пакета. Жительница другого дома, дачница из Торжка, рассказала, что погреб отреставрировали некоторое время назад, но его очень быстро опять разорили. Как и ротонду: ее тоже начинали восстанавливать, работы не завершили, но и то, что было сделано, кому-то понадобилось разрушить.
Фотографируем коз с петухами, шикарный вигвам местных детишек и едем в Арпачево.
Село Арпачево
Пустующий, закрытый храм. Рядом с ним — колокольня. Все закрыто и заброшено. Но кто-то не поленился залезть на колокольню и посадить в окне большую мягкую игрушку — крысу.
От соседки Аллы Петровны узнаем, что она недавно уехала на какое-то время в Москву. Соседка сокрушается по поводу того, что в церкви на выделенные для реставрации средства три раза начинали делать крышу. И каждый раз на этом все заканчивалось. "Деньги отмывают, больше никому ничего не нужно",— делает она печальный вывод.
День третий — 217 км
Торжок--Прямухино--Большой Борок--Тысяцкое--Горницы--Грузины--Торжок (38 км; 9 км; 18 км; 41 км; 97 км; 14 км)
Имение Прямухино
Наутро следующего дня мы отправились посмотреть на имение Бакуниных в Прямухино, где родился и провел детство идеолог анархизма Михаил Бакунин. Но задолго до этого тут существовало большое дворянское гнездо Бакуниных в самом классическом его понимании.
Со временем имение разросшегося семейства Бакуниных, живо интересовавшегося историей, литературой и передовыми идеями, стало излюбленным местом встреч представителей интеллигенции, живущих по соседству. Гостями усадьбы бывали многие видные деятели русской культуры: Иван Лажечников, Виссарион Белинский, Иван Тургенев, Алексей Вульф, Николай Ге, Александр Эртель, Лев Толстой.
До наших дней дошли лишь остатки одного из флигелей усадебного дома, а также церковь. В ее облике явно прослеживаются следы влияния Николая Львова, но нет никаких доказательств того, что ее автором был именно он.
Имение Большой Борок
Совсем рядом с Прямухиным существовало имение Большой Борок, в обустройстве которого также были использованы проекты Львова и последней владелицей которого была его родственница. Жители деревни (большинство были сильно нетрезвы) никак не могли понять, о каком имении мы их расспрашиваем. А мы, несколько раз проехав мимо закрытого зарослями разрушенного барского дома, так и не смогли его найти.
Село Тысяцкое
Заезжаем в соседнее село Тысяцкое, когда-то крупный центр лесного промысла. Сегодня там можно найти только один из валунных погребов да разрушенный храмовый комплекс. Делать в Тысяцком совершенно нечего: все, что было, разрушено, а нового ничего не создано.
Село Горницы
В этом заброшенном селе сохранился построенный Львовым прекрасный храм. Дорогу до ближайшего к Горницам села находим легко, а дальше — несколько километров бездорожья. Мнение местных жителей относительно того, проедем ли мы на нашем автомобиле, расходятся. После неудачной попытки найти нужную дорогу самостоятельно договариваемся и едем в Горницы в прицепе к трактору. Оказывается, надо было свернуть налево в лес по неявной дороге, мы же поехали по более очевидной. Всего-то 500 метров лесного автобана, и мы в Горницах.
В селе сначала видим только пустующие, заколоченные, но аккуратные, в основном даже не покосившиеся дома. Кажется, что люди ушли, но вот-вот должны вернуться.
Затем перед нами вырастает разрушенный двухэтажный каменный храм, который был построен в 1789-1795 годах и состоял из верхней холодной церкви и нижней теплой. Верхний престол был освящен в честь Владимирской иконы Божией Матери, нижний — в честь Николая Чудотворца.
Имение Грузины
Грузины, получившее свое название по несохранившейся церкви Грузинской Божией Матери, были в XVIII веке одним из самых богатых поместий Тверской губернии. В середине 1700-х годов усадьба, принадлежавшая в то время бабушке Анны Петровны Керн, формировалась как барочный ансамбль. А в конце века Львов возвел здесь трехэтажный дворец, который позже еще перестраивался. Благодаря Львову здесь также была создана система прудов, река включена в архитектурный ансамбль, а парк приобрел свойственный эпохе классицизма пейзажный характер. Вместо старого деревянного моста на месте парадного въезда в усадьбу по его проекту был возведен каменный однопролетный арочный валунный мост. В имении принимали двух русских императриц — Елизавету Петровну и Екатерину II.
Главный дом Грузин сейчас находится в ужасающем состоянии. Кроме него как-то сохранились служебный корпус, валунный мост, пруды в парке, кузница, погреб и каменные крестьянские дома регулярной деревни XVIII века. А значит, еще есть надежда восстановить и сохранить это имение.
День четвертый — 287 км
Торжок--Переслегино--Москва (37 км; 250 км)
Торжок
Сам Торжок — красивейший, почти заповедный старый город на реке Тверце, не утративший атмосферы неспешности и размеренности течения жизни. Это город церквей, монастырей, улочек, сохранивших старую застройку. Торжок — единственное место, где до сих пор не утрачены традиции золотого шитья, именно здесь вручную вышивают всю государственную символику России — флаги, гербы, погоны генералитета. При фабрике золотого шитья есть музей.
Конечно, с именем архитектора Львова связаны не только постройки в имениях вокруг Торжка, но и здания в самом городе, в первую очередь — собор Борисоглебского монастыря.
Деревня Переслегино
Перед возвращением в Москву мы заехали в деревню Переслегино, где находится церковь Петра и Павла — почти точная копия того самого несохранившегося Могилевского собора, который был первым архитектурным проектом Львова. Надо ли писать, что и тут все заросло, а маковка колокольни обрушилась?
