Ядерное оружие всегда занимало центральное стратегическое место в советской и российской национальной доктрине государственной безопасности. С 1950-х годов прошлого века советское руководство высоко оценивало роль систем стратегических вооружений, как средства достижения стратегического паритета с главным соперником страны — США. После того как первоначальные попытки добиться глобального ядерного разоружения провалились, Советский Союз направил значительные ресурсы на укрепление триады систем доставки ядерного оружия: стратегических бомбардировщиков, межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования и стратегических подводных лодок с баллистическими ракетами. Хотя лед взаимного соперничества основательно подтаял после развала Советского Союза, главное направление ядерной стратегии России осталось прежним — российское руководство старалось расширить роль ядерного оружия в будущей военной политике страны...
Фото: Николай Цыганов, Коммерсантъ / купить фото
Война с Грузией заставила осознать, что российские обычные вооруженные силы по-прежнему не способны выдержать длительный вооруженный конфликт с другой крупной военной державой... Многие российские стратеги считают ядерное оружие гарантией безопасности и независимости во "враждебном окружении, среди потенциальных и действительных врагов". По самым последним оценкам, в ядерном арсенале России более 4300 единиц ядерного оружия...
Хотя с момента окончания ожесточенной идеологической борьбы между США и СССР прошло уже более двух десятилетий, Россия одержима идеей возрождения доминирующего влияния в бывших советских республиках. Чтобы противостоять новым угрозам, в 2013 году Москва запустила программу ядерной модернизации, главная задача которой заключается в строительстве подводных ракетных крейсеров, разработке МБР и новых стратегических бомбардировщиков. Правящие политические элиты в Москве считают, что проводимая США политика полного ядерного разоружения наносит ущерб их ключевым интересам.
Euromoney, Лондон, Великобритания
Азия спасет Россию?
Надежды на то, что российские эмитенты смогут финансировать свои потребности за счет азиатских рынков, вероятно, окажутся беспочвенными. Тем не менее важность азиатского рынка для них определенно возрастет независимо от санкций. Появившиеся в начале мая сообщения о том, что "Газпром" и Сбербанк провели встречи с потенциальными покупателями облигаций в Азии, вызвали шквал комментариев на Западе... Политические эксперты любезно объяснили, почему все эти надежды (по замещению западных инвесторов азиатскими.— "Власть") несостоятельны. Они отметили нехватку ликвидности на азиатских рынках, ограниченный опыт большинства российских эмитентов в регионе, а также вероятное отсутствие энтузиазма местных покупателей облигаций сотрудничать с компаниями, которые в любую минуту могут быть добавлены в западные черные списки.
Все эти аргументы, безусловно, обоснованы. По сравнению с огромными запасами ликвидности, контролируемыми американскими и европейскими фондами, покупательная способность инвесторов с фиксированным доходом в Азии существенно ограничена... Также, несомненно, верно и то, что российские компании будут стремиться наращивать обороты на азиатских рынках облигаций на фоне продолжающегося кризиса на Украине. Азиатские инвесторы, вероятно, менее обеспокоены геополитическими рисками, связанными с дестабилизацией ситуации в Восточной Европе, чем их коллеги в США, но тем не менее они будут одинаково чувствительны к риску распродажи российских активов из-за любого расширения западных санкций.
Однако было бы смешно предполагать, что менеджеры по инвестициям в крупнейших российских компаниях не в курсе ситуации, которая очевидна для всех остальных игроков на финансовых рынках. Очевидно, сейчас существует отличный повод для российских заемщиков отправиться в Азию. С точки зрения финансирования исчезновение важного источника ликвидности всегда является своевременным напоминанием о важности диверсификации.
Но поиск нового источника финансирования вряд ли был основным побудительным мотивом российских вылазок в Азию. Не случайно, что главными участниками этой истории стали "Газпром" и Сбербанк, то есть компании, имеющие особенно тесные связи с российским правительством. Как таковая, публичная демонстрация связей с азиатскими облигационными инвесторами должна почти наверняка рассматриваться в том же ключе, что и широко обсуждавшееся газовое соглашение России с Китаем. В обоих случаях финансовая выгода для России, вероятно, будет весьма скромной. Ценность этих связей, однако, состоит в демонстрации международной и, что, возможно, еще более важно, домашней аудитории, демонстрации того, что Россия может найти альтернативные рынки как для своего газа, так и для облигаций. Западным комментаторам, возможно, следует помнить, что, как правило, бывает ошибкой полагать, что русские глупы.