Фото: AFP / Roger Viollet
Фото: DIOMEDIA / Science Photo Library RM
Фото: DIOMEDIA / National Maritime Museum, London, UK
Фото: DIOMEDIA / Science Museum, London
Фото: DIOMEDIA / Science Photo Library RM
Фото: DIOMEDIA / Science Source
Фото: DIOMEDIA / British Library, London, UK
Любой, кто читал "Детей капитана Гранта", вместе с героями романа наверняка переживал по поводу того, что ни в одном из писем, которые пассажиры "Дункана" вытащили из найденной ими бутылки и которые, собственно, послужили причиной всех их дальнейших приключений, не сохранилось указания долготы. Им пришлось пересечь земной шар строго по 37-й южной параллели, чтобы найти капитана Гранта на островке Табор (он же риф Мария-Тереза). Впрочем, даже если бы в найденных документах была указана долгота места крушения трехмачтового судна "Британия" под командованием Гарри Гранта, это ничуть не облегчило бы поиски. Роман вышел в Париже в 1867 году, а соглашение о едином для всех нулевом меридиане — Гринвичском — было подписано лишь в 1884 году в Вашингтоне. До этого государства, мореплаватели и путешественники имели возможность самостоятельно выбирать себе нулевой отсчетный меридиан, периодически превращая свою жизнь в настоящий ад. Ведь в отличие от экватора, в отношении которого все было ясно (его положение определялось осью вращения Земли), нулевой меридиан определялся исключительно произвольно.
Первым географом, опубликовавшим карту с меридианами, был Птолемей. Его отсчетный меридиан проходил через Острова блаженных, мифическое место в Атлантике, которое, впрочем, чаще всего ассоциируется с Канарскими островами или Островами Зеленого Мыса. Этот первый меридиан сохранялся многие столетия. Затем он был чуть передвинут великим картографом Меркатором и стал проходить через остров Фуэртевентура на Канарах. Впрочем, к этому времени собственные "первые меридианы" появились едва ли не у всех европейских морских и не очень держав.
Например, Николай Коперник провел отсчетный меридиан через городок Фрауэнбург, в котором жил и работал. Испанский король Филипп II в 1573 году издал указ, в соответствии с которым долгота на всей территории Испанской империи (к тому времени уже владевшей колониями в Америке) отсчитывалась от нулевого меридиана, проходившего через город Толедо. Немецкий математик, астроном и оптик Иоганн Кеплер считал, что начальный меридиан проходит через знаменитую обсерваторию Тихо Браге — Ураниборг,— построенную в 1576 году на острове Вен недалеко от Копенгагена. Наконец, фактический правитель Франции Арман Жан кардинал дю Плесси де Ришелье постановил отсчитывать долготу от самого западного из островов Канарского архипелага — Ферро. Затем во Франции главным стал уже Парижский меридиан. В конце XVII века под Лондоном была создана Королевская обсерватория, через которую был проведен еще один начальный меридиан, ныне известный как Гринвичский.
Исследования, так или иначе связанные с определением "наилучшего" или "естественного" нулевого меридиана, привели к замечательным открытиям и изобретениям. Например, в XVIII веке британский часовщик и ученый Джон Харрисон (при помощи и содействии другого британского часовщика, знаменитого Джорджа Грэма) изобрел хронометр и "морские часы", позволявшие определять долготу. А во Франции был придуман метр — одна сорокамиллионная часть Парижского меридиана. Произошло это в 1792 году.
Впрочем, великие открытия и изобретения в ежедневной жизни практически никак не сказывались, а жизнь при этом — учитывая расширение торговли и развитие транспорта — легче не становилась, скорее наоборот. Ведь проблема с меридианом оставляла нерешенной и другую проблему — времени и часовых поясов. Из-за разницы в определении времени срывались торговые поставки, была путаница в расписании поездов, судов дальнего плавания. Например, в Германии на железных дорогах было установлено одно из пяти времен: Берлина, Мюнхена, Штутгарта, Карлсруэ, Людвигсхафена. При этом пассажиры четко соблюдали местное время, а для помощи им вдоль железнодорожных путей устанавливались специальные столбы, отмечающие определенные временные интервалы. Во время железнодорожного путешествия по Германии переводить часы каждые десять минут было обычным делом. В США же каждая из многочисленных железнодорожных компаний и каждый большой или малый город, расположенный на железнодорожных линиях, имели свое собственное время. И, к примеру, переезжая из штата Мэн в Калифорнию, пассажир был вынужден переводить свои часы около двадцати раз.
К середине XIX века необходимость унификации — принятия единого отсчетного меридиана и установления единой системы часовых поясов — стала очевидной. Однако потребовалось еще два десятка лет и несколько всемирных географических конгрессов, чтобы решение о проведении специальной конференции, посвященной выбору единого нулевого меридиана, было принято всеми ведущим государствами мира.
Честь принимать такую конференцию досталась США. Как сообщал в пригласительных письмах, разосланных всем ведущим странам мира, государственный секретарь США Фредерик Фрелингхуйсен, США являлись самой протяженной страной среди стран Запада, пересеченной телеграфными и железнодорожными линиями, а потому были особенно заинтересованы в успехе конференции. Прочие страны согласились с этим мнением, и в 1883-м делегации начали прибывать в Вашингтон.
Однако если организаторы предполагали, что конференция будет не слишком обременительной (учитывая, что в поддержку Гринвича выступали не только Великобритания и США, но и американские союзники из числа приглашенных латиноамериканских государств), то они ошиблись. Конференция в Вашингтоне оказалась полем настоящей дипломатической битвы: Франция бесстрашно бросила вызов практически всему остальному миру.
Надо сказать, что ко времени проведения конференции в Вашингтоне очевидный фаворит уже существовал. Британия была великой морской державой, ее картографическая служба считалась лучшей в мире, и подавляющее большинство мореплавателей — 75% — пользовались именно британскими картами, на которых отсчет долготы начинался от Гринвичского меридиана. И для Британии юридическое закрепление статуса было важным экономически. Как сообщало адмиралтейство, ежегодно в Британии для нужд внутренних и внешних печаталось до 230 тыс. экземпляров карт. Стоимость карт, находившихся в обращении на 1884 год, выпущенных в Британии и использовавшихся по всему миру, эксперты оценивали в $10 млн. Таким образом, сохранение Гринвичского меридиана было для Британии вопросом не столько престижа, сколько экономической выгоды. Правда, британские делегаты больше говорили не об экономической выгоде, сколько об удобстве для моряков: 65% всех морских судов (или 72% суммарного тоннажа всех судов мира) пользовались Гринвичским меридианом, в то время как его ближайший соперник — Парижский меридиан — был отсчетным для 10% судов, или 8% суммарного тоннажа.
Для Франции же это был вопрос национальной гордости. Сообщения тогдашних газет о том, что предложение сделать Гринвичский меридиан начальным для всех вызвало оживленную дискуссию, мало что говорили о накале страстей. Полномочный представитель Франции дипломат Альбер Алексис Лефевр наотрез отказался поддержать Гринвич и предложил компромиссный вариант. Его поддержал и другой член французской делегации, глава Парижской обсерватории великий астроном Пьер Жюль Сезар Жансен (ему, кстати, принадлежит открытие газообразной природы солнечной хромосферы и открытие гелия). Он потребовал представить научные основания для того, чтобы объявлять Гринвичский меридиан нулевым. Когда же таких оснований представлено не было, то заметил, что раз нулевой меридиан выбирается совершенно случайным образом, его следует сделать нейтральным. По предложению Жансена, начальный меридиан не должен был проходить ни через Европу, ни через Америку. На выбор делегатам конференции он предложил два варианта — меридиан, проходящий через Берингов пролив между Азией и Америкой, или меридиан Ферро, установленный, напомним, в качестве отсчетного меридиана самим кардиналом Ришелье. "Существовали Парижский, Римский, Флорентийский меридианы и так далее. Ни одно государство не было готово расстаться со своим меридианом в пользу чужого. Если вам захочется принять Гринвичский, Вашингтонский, Парижский, Берлинский, Пулковский, Венский или Римский меридианы, наша реформа будет принята на какое-то время, особенно, если она принесет определенные экономические плоды. Но в этой реформе будет таиться зло, оно не позволит реформе укорениться, а мы ни в коем случае не должны участвовать в чем-то, что будет позже пересмотрено!" — в сердцах убеждал он своих коллег-делегатов.
Однако когда дело дошло до голосования, то оказалось, что за саму идею "нейтрального" меридиана высказались кроме Франции только делегации Бразилии и Санто-Доминго (нынешняя Доминиканская Республика). Против проголосовало 21 государство, включая и Великобританию, и США, и Россию. За резолюцию же, предложенную делегатом от США, астрономом и астрофотографом Льюисом Моррисоном Резерфордом, проголосовала 21 страна при двух воздержавшихся (Бразилия и Франция) и одном голосовавшим против (Санто-Доминго). Резолюция гласила: "Конференция предлагает правительствам всех представленных на ней государств принять меридиан, проходящий через обсерваторию Гринвича, в качестве начального меридиана долготы". Потребовалось несколько сессий для того, чтобы подавляющее большинство делегатов конференции согласилось подписать окончательный документ, в котором нулевым меридианом провозглашался тот, что проходит через обсерваторию в Гринвиче, и вводилась система 24 часовых поясов — от нулевого меридиана до 23 с отсчетом на восток.
Однако не успел конгресс принять эти резолюции, как делегаты разных стран начали объяснять, что голосование за еще вовсе не означает поддержки того или иного решения. "Голос, мною отданный за резолюции, предложенные высокочтимым представителем Соединенных Штатов, хотел бы отметить, ни к чему не обязывает мое правительство,— заявил на одном из заседаний Рустем Эффенди, представитель Османской империи.— Я на самом деле обязан голосовать против всякой резолюции, которая обязывала бы мое правительство к чему бы то ни было". С аналогичными заявлениями выступили и многие другие делегаты. Именно поэтому после окончания конференции, надо сказать, никто перемен особо и не заметил.
Первой страной, которая предприняла какие-то конкретные действия, стала Япония, которая в 1886 году приняла закон, устанавливающий Гринвичский меридиан в качестве нулевого, а свое время — на девять часов вперед от Гринвича с 1 января 1888 года. Любопытно, что в самой Британской империи до конца XIX века продолжали использоваться карты, на которых отсчетным оказывался вовсе не Гринвичский меридиан, а какой-нибудь свой. К примеру, в Индии меридианы отсчитывались от нескольких городов, в том числе Бомбея и Удджайна — одного из старейших городов Индии, входящих в число семи священных городов индуизма.
Франция начала постепенно изменять Парижскому меридиану в 1910-х годах. Тогда на Эйфелевой башне был установлен передатчик, по которому планировалось на весь мир передавать сигналы точного времени. Однако, чтобы эти сигналы были хоть кому-то интересны, они должны были передавать гринвичское время, а не парижское. И Франция признала гринвичское время в качестве своего официального, определив его как "стандартное парижское время с задержкой на 9 минут и 21 секунду". Потенциальная опасность такой двойственности стала очевидна очень скоро. В 1912 году, столкнувшись с айсбергом, затонул крупнейший корабль того времени "Титаник". В ходе расследования катастрофы выяснилось, к чему может привести путаница: незадолго до трагедии французское судно La Tourane передало на борт британского судна телеграмму с предупреждением об айсбергах, указывая время по Гринвичу, а долготу — по Парижскому меридиану. Никто, разумеется, не считал, что это могло привести к катастрофе. Тем не менее именно эта трагедия стала последним толчком к тому, чтобы по крайней мере все ведущие морские державы перешли на систему, принятую в Вашингтоне. В Португалии это сделали в 1913 году, во Франции, Бразилии — в 1914-м. В России переход с Пулковского на Гринвичский меридиан вместе с переходом на поясное время случился 1 июля 1919 года.
Впрочем, абсолютным рекордсменом в продолжительности признания результатов Вашингтонского конгресса оказалась Либерия. В 1884 году ее представитель, генеральный консул в Нью-Йорке Уильям Коппинджер, вместе с большинством голосовал за то, чтобы нулевым меридианом считался Гринвичский. Формальный переход к нормам, установленным Вашингтонским конгрессом, в Либерии произошел лишь в 1972 году.