Если бы Габриэль Шанель узнала, сколько сегодня стоят сумочки под ее брендом, она бы в гробу перевернулась. Великая мадемуазель ратовала за демократизм в одежде и полагала, что слишком дорогой наряд женщину старит. Мир сильно изменился с тех пор, и силу модного бренда теперь определяет не философия, а цена. Поэтому в России брендам хорошо. Вот, например, антисемитские высказывания Джона Гальяно, за которые он был уволен из дома моды Christian Dior, вряд ли вызвали бы у нас такую реакцию, как, например, во Франции. Собственными глазами видела, как в Ницце сотрудники бутика жирно перечеркивали крест-накрест имя Гальяно на вывеске магазина.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
В России бренды любят, чтут и покупают во что бы то ни стало. Если верить гуру рекламы Дэвиду Огилви и считать брендом "неосязаемую сумму свойств продукта: его имени, упаковки, цены, истории, репутации...", то охотников за брендами можно назвать истинными романтиками. Платить за неосязаемое — ну, или не только за него — не всякому дано. И наша девушка с сумочкой по цене бюджетного автомобиля уж точно не будет чувствовать себя старухой. Что бы там Шанель ни говорила.