Вампирическим путем

Джим Джармуш тоже снял фильм о кровопийцах

"Выживут только любовники" ("Only Lovers Left Alive", 2013 год) — первый фильм Джима Джармуша на вампирскую тематику. Критики констатируют этот факт с интонацией, с какой писали бы, случись такое, о первой молодежной комедии Андрея Тарковского или первом вестерне Ингмара Бергмана.

"Выживут только любовники" (2013)

Фото: kinopoisk.ru

Михаил Трофименков

Встречается и другая интонация: "Ну наконец-то". Все приличные люди — Кэтрин Бигелоу, Нил Джордан, Фрэнсис Форд Коппола, Гильермо дель Торо, Абель Феррара, не говоря уже о Пак Чхан Уке и Тимуре Бекмамбетове — давным-давно на животрепещущую тему высказались, а Джармуш, как ему свойственно, тормозил. Тормозила и Тильда Суинтон, сыгравшая в "Любовниках" кровососущую полиглотку Еву. За последние 30 лет клыки уже примеряли все-все-все: от Катрин Денев, Дэвида Боуи, Анн Парийо, Тома Круза и Антонио Бандераса до Брэда Питта, Гэри Олдмана, Кристофера Уокена и Уэсли Снайпса.

Не то что раньше, когда за всех вампиров отдувались венгерский коммунист Бела Лугоши да Кристофер Ли.

Однако, что бы ни снимал Джармуш, он всегда работает в жанре фильма Джармуша. Джармуш всегда остается самим собой, а в "Любовниках" — Джармушем в кубе: почти все герои, включая Еву, внешне похожи на режиссера. Он верен темам ночи ("Ночь на Земле", 1991 год), мертвеца среди людей ("Мертвец", 1995 год), рок-мифологии ("Таинственный поезд", 1989 год), постиндустриального урбанистического декаданса ("Отпуск без конца", 1980 год). Как его героев ни назови — хоть афроамериканским самураем, хоть Уильямом Блейком, они всегда существуют в тягучем ритме, слушают одну и ту же музыку и остаются хорошими и чистыми людьми. Или нелюдями.

Но что-то впрямь не так в подлунном мире, если Джармуш снимает о вампирах. Невольно заподозришь режиссера, уже 30 лет диктующего моду, в том, что он поддался не просто моде, но тинейджерской моде на вампиров, питаемой и питающей "мыльную оперу" "Сумерки".

Стефани Майер, автору "Сумерек" (85 млн проданных экземпляров, переводы на 37 языков), конечно, далеко до Джоан Роулинг с ее 450 млн и 67 языками. Но, как ни крути, романтическая пара Белла и вампир Эдвард занимает второе место среди молодежных героев после Гарри Поттера.

Быть может, Джармуш не поддался моде, а напитался как гитарными рифами ее токами, претворил их в свою фирменную форму визуального блюза. Защитил подлинных носителей вампирского духа от тинейджерской пошлости, не увернувшись, однако, от молодых клыков.

Молодежь видит в вампире не романтического изгоя, не проклятую душу, не кровопийцу, наконец, а прекрасного принца. Не сказочного, а — как объяснила мне дочь — нормального такого принца Уильяма, который попадается на жизненном пути условной Кейт Миддлтон, и дом ее отныне — полная чаша.

Невольно заподозришь режиссера, уже 30 лет диктующего моду, в том, что он поддался не просто моде, но тинейджерской моде на вампиров

Мода платит дань и вере подростка в вечную жизнь для него лично, и подростковому "ницшеанству", но, как правило, вампир — свой парень, одноклассник. Разве что бегает быстрее всех на уроках физкультуры. Но это, пожалуй, все нечеловеческое, что свойственно вампирам новой формации.

Джармуш вроде бы возвращает Адаму (Том Хиддлстон) и Еве романтическую стать. Сами их имена — грустно, если Джармуш так окрестил героев без издевки,— указывают на первородство вампиров на Земле. Они устали, ах как они устали, особенно рокер Адам, планирующий суицид деревянной пулей — заменителем деревянного кола.

Адам играл в шахматы с Байроном, этим "напыщенным болваном" (с такой интонацией моя бабушка, к вампирам отношения не имевшая, вспоминала Шостаковича: "Этот прыщавый мальчишка"). Ева, обосновавшаяся в Танжере, дружит с Китом — Кристофером Марло (Джон Херт), тоже вампиром и автором шекспировских пьес.

В классический дуэт нагло вторгается Ава (Миа Васиковска), сестренка Евы,— вульгарная версия Лилит, первой, если верить каббалистам, Адамовой жены. Она совсем из другой оперы — мыльно-сумеречной. Мистики в девке меньше, чем было в Лоре Палмер: просто дрянь, оторва, и все тут. И заветный запас крови из горла (бутылочного) засадит, и единственного Адамова друга цинично снимет в баре и прикусит.

Можно трактовать это как вторжение неовампиризма на территорию традиционного.

На руинах Детройта, где обитает Адам, вполне уместна тень Дракулы, но Танжер вызывает иные ассоциации. Марло — никакой не елизаветинский драматург, а аватар Пола Боулза, автора "Под покровом небес". Случайно обосновавшийся в Танжере, он ассоциируется с "танжерским образом жизни". Под которым подразумевается — спасибо хипстерам 1950-х и прочей швали — не колониальный космополитизм, а бессмысленная и беспощадная обработка собственного мозга. И ладно бы "кифом", хотя марокканский гашиш — штука посильнее "Фауста" Гете, но ведь героином.

Боулз героин не пользовал, хотя "киф", противоестественным образом не расслаблявший его, а концентрировавший, курил. Но массовая мифология не различает Боулза и опиомана Берроуза: 88-летняя жизнь, отмеренная Боулзу, кажется — о, да! — почти что вечной, вампирской.

Кайф "Любовников" от рюмочки-другой "красного" — вылитый героиновый приход. При всем уважении к Джармушу, это так же пошло, как было в свое время пошло увязывать вампирскую мифологию со СПИДом. Как вкладывать в уста Адама гневные филиппики против тупого человечества, затравившего Пифагора, Галилея и Теслу. Получается, что "вампир" — лишь синоним "другого". Вероотступника, ученого, подозреваемого в колдовстве, иудея, гея. Стоит ли оскорблять вампиров толерантными интерпретациями? Ведь их прелесть в том, что они не синонимы, не метафоры, а просто вампиры.

Фото: kinopoisk.ru

Не только вторжение Авы, не только ассоциации с наркоманией и отчуждением нарушают романтическую целостность. Она изначально ущербна именно потому, что Адам и Ева — идеальная пара любовников до гробовой доски, как Джон и Йоко: обнаженные Адам и Ева раскинулись на смятых простынях, как Леннон и Оно на хрестоматийной фотографии. Традиционная сексуальность вампира безжалостна и холодна, одноразова, как укус.

Если вампир не одинок, это не вампир. Но современные вампиры — ревнители традиционных ценностей. Одноклассник-вампир — тот, кто будет любить тебя и только тебя. Он сугубо моногамен.

Кровь, говорите, пьют? Да Носферату с вами. Неовампиры или вегетарианцы, пьющие кровь животных, или, как Адам и Ева, употребляют больничную кровь для переливания. Из нее, между прочим, чудное эскимо получается.

Былые вампиры в крайнем случае существовали кланами. Новые живут семьями. Папа — риэлтор, мама — доктор. Дракула в гробу переворачивается. Единственная из профессий, навязанных вампирам, имеет отношение к мифологии: Джонни Депп сыграл в "Мрачных тенях" (2012) Тима Бертона хозяина рыбозавода. По свидетельству выдающегося советского этнографа Петра Богатырева, вампиры изумительно удят рыбу. Только ни в коем случае нельзя в этот момент с ними разговаривать. Впрочем, поговорить так или иначе не получится: вампир на рыбалке гнусно хохочет. И вообще так омерзительно туп, что говорить с ним, чумазым, не о чем.

Аристократизм вампиров, как ни старайся Джармуш, не отреставрировать. Просто потому, что никакие они не аристократы: мы забываем об их крестьянских корнях. Да, дети и внуки закарпатских упырей вышли в люди, переехали в города, притворились утонченными тварями. Но гены-то никуда не делись, и в хулиганках Авах мощно голосит кровь лохматых рыболовов Буковины. Ну какие из них графья.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...