Прямые спины, стальные мышцы, железные нервы, мощь и грация. В парижском Большом дворце было много породы — и не только в лошадях. Состязания по конкуру, которые модный дом Hermes проводит уже пятый раз,— одно из главных спортивных и светских событий парижской весны. У Saut Hermes статус профессиональных соревнований, им присвоена высшая международная квалификация "5 звезд" — CSI 5*. В этому году они предваряют финал Кубка мира по конкуру и выездке в Лионе (Equita Lyon), который стартует 17 апреля, поэтому для спортсменов это своего рода генеральная репетиция перед решающим прыжком.
Фото: Коммерсантъ / Мария Сидельникова
Фото: © Frederic Chehu / Hermes
Фото: Коммерсантъ / Мария Сидельникова
Большой дворец — уникальная площадка, ей к лицу любые перевоплощения и стать на пару дней ипподромом не составляет никакого труда. В центре разбивают песочную арену, вокруг — четыре трибуны, в северном крыле находится паддок для конкурсантов, в южном — для подрастающих звезд, площадка для пони, по бокам — ателье Hermes с мастер-классами по производству седел. В завершение каждого конкурсного дня — спектакль "Метаморфозы" от главного конного хореографа и основателя театра "Зингаро" Бартабаса.
На Saut Hermes все компактно, уютно, и далекий мир конкура оказывается как на ладони. Лошади проносятся совсем близко, и можно досконально проследить, как под командой наездника они удлиняют или, напротив, сокращают шаг при галопе, как поджимают стройные ноги в кабриолях, слышно их дыхание, чувствуется их настрой: одни берут барьер с азартом, другие — с опаской. А зрители на трибунах — все равно что балетоманы в театральной ложе — вжимаются в кресло при каждом прыжке своего фаворита и облегченно выдыхают при приземлении. Ставки на Saut Hermes не принимаются, расчет исключен: азарт только по любви.
Победитель определяется по скорости прохождения маршрута и отсутствию штрафных баллов. Ошибкой считается, если лошадь собьет планку или разрушит барьер. Недочетом — неповиновение или обнос. Падение или дважды повторенное неповиновение приводит к исключению из соревнований. В основном состязании в этом году принимали участие 38 спортсменов — все с международными заслугами и неоднократные участники Saut Hermes. Отдельным конкурсом проходила двадцатка молодых талантов Hermes — наездники в возрасте от 18 до 25 лет. Новшеством юбилейного выпуска стали соревнования шетландских пони. 8 жокеев 9-11 лет уверенно преодолевали барьеры аж в 40 см. В июле им предстоит участвовать в чемпионате Франции в Ламотт-Бевроне, и за этой восьмеркой эксперты следили особенно — ведь среди них наверняка подрастает будущий чемпион. Призовой фонд от €5500 (Prix du Grand Palais) до €400 000 (Grand Prix Hermes) — побороться стоило.
Большой дворец известен как место проведения крупных выставок, международных арт-ярмарок, салонов ретроавтомобилей, модных показов в крайнем случае. Но причем здесь скачки? При том, что его строительство в конце XIX века было затеяно во многом именно ради проведения конкурных соревнований. Французы быстро смекнули, что на одном Художественном салоне далеко не уедешь. Поэтому, когда встал вопрос о сносе Palais de l'industrie — прародителя Grand Palais — и о возведении на его месте Большого и Малого дворцов к Всемирной выставке 1900 года, блюстители вечных ценностей — Общество французских художников — возмутились: как, из нашего храма искусств сделают конюшню?! Государственные мужи вынуждены были подписать специальный декрет, которым гарантировали художникам привилегированное право на проведение их салонов. Сначала они, потом — хоть табун верблюдов. Но не прошло и нескольких лет, как эти ворчливые творцы выискивали себе свободное местечко на трибунах рядом с самыми влиятельными и богатыми людьми Франции. Конкур стал престижным, элитным спортом, а скачки — любимым времяпровождением высшего света.
Впрочем, век их оказался недолог. Прекрасная эпоха закончилась, моды поменялись, в 1950-х заревели моторы "Формулы-1" и седоки переметнулись к другим "лошадкам". Пять лет назад в Hermes решили восстановить забытые традиции — и в этом нет ничего удивительного, ведь история дома на 24 rue Faubourg Saint-Honore началась с упряжки, а историю здесь чтут превыше всего.