Генерал Александр Лебедь, не без публичного скандала отправленный в отставку с поста секретаря СБ России, исчез. Не вообще исчез, слава Богу, а с политической сцены. Генерал ушел в столь глубокое подполье, что его отсутствием даже обеспокоился один влиятельный телеканал, принявший самое деятельное участие в его "уходе", а теперь задавшийся вопросом-репортажем: мол, где же он, где же? Между тем Лебедь, вопреки некоторым слухам, не уехал ни на малую родину, ни за границу, и даже не покинул первопрестольную. Но собирается.
О том, что поделывает отставной кандидат в президенты 2000 года, окружающие его люди не говорят. По Москве же гуляют слухи, что, мол, его припугнули, посоветовав не высовываться. Впрочем, не исключено, что все куда проще.
Как удалось узнать из достоверных источников, остатки некогда довольно большой команды (сегодня это буквально человек пять--семь, до сих пор никак себя в политике не проявивших и практически неизвестных), похоже, более всего обеспокоены тем, чтобы сохранить за собой эксклюзивный доступ к генеральскому телу. В основном через них и происходит общение Лебедя с внешним политическим миром. Психологический настрой генерала, судя по имеющейся информации, весьма способствует затворничеству. Конечно, сломленным Лебедя назвать нельзя, но падение с большой политической высоты явилось для него шоком. Поведение некоторых своих бывших соратников он воспринял крайне болезненно, а потому избегает общения с ними. Сохранены некоторые связи с организацией "Честь и родина", но пока не настолько активные, чтобы говорить о том, что генерал занялся партстроительством, готовясь к будущим политическим баталиям.
Его "ближний круг", со своей стороны, постарался сделать все возможное, чтобы остаться кругом как можно более узким. Сегодня "ближний круг" в основном озабочен тем, как продать (не в буквальном смысле, конечно) громкое имя, пока оно еще громкое. Ведутся переговоры о книгах, интервью. В понедельник, в частности, было опубликовано интервью "Комсомольском правде", в котором генерал высказывает уверенность в том, что война в Чечне вряд ли возобновится, но попутно выражает сомнение в альтруизме Бориса Березовского ввиду наличия у того отчетливо выраженных нефтяных интересов.
Как стало известно Ъ, на 17 ноября была намечена поездка Лебедя в Америку. Заграничные турне российских отставников — дело привычное. Это проверенный способ остаться на плаву, а порой — еще и верное средство укрепить материальное положение (тут сразу вспоминается Михаил Сергеевич). В свое время этот способ испробовал — и успешно — Борис Ельцин. Однако все хорошо в меру, а всеядность в столь деликатных делах может лишь навредить. Генерал Лебедь, по имеющимся данным, собрался в Америку по приглашению некоего представившегося эмигрантом из экс-СССР "юриста дома Дюпонов". Статус поездки и ее план, насколько удалось выяснить, не предполагают встреч со сколько-нибудь известными политиками. Правда, не исключено, что как только в Америке прознают про приезд генерала Лебедя, самые влиятельные люди сами выстроятся в очередь к нему на прием. Однако, зная обычай американцев планировать свою жизнь по часам чуть ли не на год вперед, нельзя не заметить, что такой стиль организации политического турне все же отдает некоторой любительщиной, которая уже немало навредила Лебедю в его бытность секретарем СБ. Лебедь как раз был очень слаб по части публичной политики, из-за чего не только успел переругаться со всеми, с кем только можно, но и просто наделать немало грубых ошибок.
Любительщина, как известно, искореняется с трудом. Взять хотя бы такую деталь: у Лебедя, насколько известно Ъ, до вчерашнего дня не было даже общегражданского загранпаспорта. Его команда, да и сам генерал, видимо, свято верили в то, что он поедет в Штаты по дипломатическому, выданному некогда секретарю СБ. Но он был изъят как только Лебедь секретарем быть перестал. Что вполне логично. Как логично предположить и то, что люди, приложившие руку к отставке секретаря-генерала и изъявшие у него диппаспорт, любителями в большой политике отнюдь не являются и ошибок, со своей стороны, постараются не делать.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ