Галстук-"бабочка", белоснежная рубашка, смокинг — и вы готовы принять участие в главном публичном мероприятии мирового металлургического бизнеса — ежегодном торжественном обеде Лондонской биржи металлов. Про это грандиозное событие Ъ пишет уже не первый год, однако попасть на сам обед нашему корреспонденту удалось впервые. Репортаж КИРИЛЛА Ъ-ВИШНЕПОЛЬСКОГО.
Вечером 8 октября длинных лимузинов на Parc Lane Street в Лондоне было больше, чем голубей на Piccadilly Circus. Концентрация миллионеров с сигарами, дам в мехах и бриллиантах и излишне назойливых официантов на квадратный метр знаменитого The Grosvenor House превосходила все мыслимые пределы. Воспользовавшись зеркалом заднего вида подвозившего меня кэба, я поправил "бабочку" и, вдохнув полные легкие воздуха, влился в гомонящую людскую массу, плавно перетекающую из зала в зал Grosvenor. Количество известных личностей поражало: приятно, знаете ли, встретить президента РАО "Норильский никель" Всеволода Генералова или, скажем, гендиректора Кандалакшского алюминиевого завода Валерия Шамшева в смокинге и при "бабочке". Кстати, выпить шампанского бизнесмены соглашались охотно, а вот говорить о работе — ни в какую. Исключение составил глава Trans World Metal Group Дэвид Рубен, который, впрочем, был лаконичен: "В России нас знают как почти исключительно алюминиевого инвестора. Однако вне России мы занимаемся инвестициями и в другие виды металлургического бизнеса. Думаю, со временем так будет и в России. Единственно, нужно, чтобы потенциальный партнер отвечал трем требованиям: ему нужен я, мои деньги и мои специалисты".
Но вот подошло время The LME Dinner — 8 часов вечера. После десяти минут блужданий по однообразно помпезным залам The Grosvenor House в лихорадочных поисках правильного пути я оказался в гигантском мраморном Конгресс-холле отеля. Огромные хрустальные люстры, батальон черно-белых официантов и металлурги, металлурги, металлурги... Перед множеством круглых столов возвышался своеобразный президиум — столы для руководства биржи и самых почетных гостей. Кстати, в их число попал и российский бизнесмен — генеральный директор Красноярского алюминиевого Юрий Колпаков. Обсудив это, мои соседи по столу решили, что здесь не обошлось без помощи главного западного партнера КрАЗа — швейцарской Glencore International.
Должен вас несколько разочаровать — обед оказался действительно банальным обедом. При этом вместо заявленной в меню грудки фазана в грибном соусе подали что-то другое, подогретый козий сыр был откровенно невкусен, а малина почему-то пересолена. Впрочем, бизнесмены и здесь остались бизнесменами — вместо негодования они занимались зарабатыванием денег. Я прислушался к разговорам за соседним столом — там ожесточенно бились об заклад, русские мы или американцы. Ставки меня оскорбили: в пользу русских на кону стояло пять фунтов стерлингов.
Время же большой игры пришло, когда после традиционного тоста за здоровье ее величества королевы к микрофону подошел председатель совета директоров LME Рэй Багри. Сразу оговоримся, что традиционную ежегодную речь главы LME также традиционно никто не слушает: вместо этого все делают ставки, сколько эта речь продлится. Увещевания Багри ("Прошу вас не делать ставки, поскольку моя речь будет самой длинной за всю историю LME") не помогли — азартная игра началась после первых же его слов.
Русским не везло: уже после обеда гендиректор Богусловского алюминиевого завода Валерий Сысоев долго сетовал на то, что проиграл 10 фунтов (он поставил на 15 минут, а словоохотливый Багри не уложился и в 20). Правда, говорить было о чем — недавний грандиозный скандал с японской Sumitomo серьезно подмочил репутацию биржи. Перед началом обеда поговаривали даже о возможности перевода основного мирового центра торговли металлами на нью-йоркскую NYMEX. Поэтому речь Багри носила исключительно оправдательный характер: во всем виноваты враги (слово enemies употреблялось вперемешку с именем Хаманаки — медного трейдера, нанесшего огромные убытки Sumitomo — каждые тридцать секунд). Враги коварны и хитры, а LME белоснежна и невинна, всегда такой была и будет. Не сказать, чтобы такая позиция вызвала оживленные отклики в зале: я лично видел двух мирно дремавших под речь председателя брокеров.
На выступлении босса мероприятие и закончилось. Металлурги разъехались по ресторанам продолжить так славно начавшийся вечер, а я, согласно указаниям редакции, отправился в отель писать этот материал. День закончился диалогом с шофером такси:
— Откуда это вы все едете? — спросил он меня (за окном мелькали люди в смокингах).
— С ежегодного обеда LME...
— А, LME, знаю, знаю. Sumitomo, Хаманака... И что они про все это говорят?
Это как же надо было японскому трейдеру насолить Англии, чтобы его запомнил лондонский таксист?