Верховный суд не отменил налоговые взыскания с Михаила Ходорковского. Также Верховный суд снизил бывшему руководителю МЕНАТЕПа Платону Лебедеву срок наказания до уже отбытого. Он может выйти на свободу уже в четверг. Политолог, член экспертного совета Института социально-экономических и политических исследований Алексей Зудин ответил на вопросы ведущей Оксаны Барыкиной.
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ / купить фото
Ранее Европейский суд по правам человека посчитал неправомерным долг экс-главы ЮКОСа на сумму свыше 17 млрд руб.
— Означает ли сохранение налоговых претензий к бывшим фигурантам, что решение об освобождении Ходорковского и Лебедева политическое все-таки?
— Понимаете, от того, что мы будем настойчиво повторять версию о политическом освобождении, ситуация ведь не изменится. У освобождения есть правовая сторона, она является главной.
Неизбежно у таких людей и тех дел, которые были с ними связаны, всегда есть политический аспект. Я бы различал политические аспекты этих дел и этих людей, и политическую мотивацию, которой не было.
— Политические последствия какие вы прогнозируете для власти?
— Для власти политические последствия позитивные: освобождение Лебедева может ликвидировать застарелый конфликт, скажем так, очаг, хотя и очень небольшой, некоего раздражения в общественном мнении, — сегмент этого общественного мнения тоже был небольшой. Это позитив, и именно так это было оценено сразу после того, как Ходорковский вышел на свободу. Я думаю, что аналогичным образом будет оценено и то, что Лебедев выйдет на свободу.
— Как вы считаете, Генпрокуратура приняла ходатайство по смягчению наказания по этим же самым причинам, по политическим?
— Не знаю, не могу ничего сказать.
— Останется ли Лебедев в России, как считаете?
— Все зависит от того, насколько в отношении него действуют те же претензии, которые Верховный суд подтвердил в отношении Ходорковского.
— Вы имеете в виду деньги, взыскание?
— Да.
— Если останется, как считаете, чем займется?
— Я думаю, что это вопросы непосредственно к Лебедеву. В отношении Ходорковского еще можно было сказать, выдвигать какие-то предположения с учетом того, что он был публичным даже в заключении, и было известно о его предпочтениях, симпатиях, антипатиях. Ничего такого в отношении Лебедева мне неизвестно.