Дяденька и смерть

Мультимедиа Арт Музей показывает искусство из личной коллекции Дэмиена Херста — одного из самых обсуждаемых, дорогих и провокативных мастеров современной арт-сцены.

Коллекция Дэмиена Хёрста проясняет жизнерадостный характер любви к мертвечине

Фото: Gagosian Gallery, New York

Рубрику ведут Мария Мазалова и Сергей Ходнев

В коллекции Дэмиена Херста около 2000 работ. Художник даже поговаривал о планах создать галерею, чтобы демонстрировать коллекцию публике, но пока ограничивается разовыми выставками. Московская — уже третья по счету после экспозиций в лондонской галерее Serpentine и туринской Пинакотеке Аньелли.

Херст начал коллекционировать искусство очень давно. Когда-то, как и многие другие молодые художники, обменивал свои работы на произведения однокашников. Некоторые работы Ангуса Фэрхерста он, по собственному признанию, выиграл у автора в кости. Поскольку довольно быстро к Херсту пришел коммерческий успех, он стал покупать работы чуть менее легкомысленных коллег, а потом, по его словам, "не заметил, как перешел на Пикассо". Помимо прочего, признавался Херст, ему хотелось понять, что чувствуют коллекционеры — те, кто покупает, к примеру, его, Херста, работы.

У коллекции Херста есть броское название — "Murderme", но на первый взгляд нет определенной и четко выраженной концепции. Однако через какое-то время понимаешь, что коллекция подчиняется определенной логике. Она про необратимое движение к смерти, напоминающее падение Алисы в нору белого кролика, но одновременно и про жажду жизни.

Самое очевидное — подборка разнообразных черепов. В нее вошли как работа Пикассо "Натюрморт с черепом и горшком", так и "безымянные" черепа вроде серебряного скелета XVII века. В интервью куратору Елене Джеу Херст рассказал, что скупил все украшенные черепа Стивена Грегори: Грегори делал очередной череп, а Херст его сразу же покупал.

Принадлежащие Херсту работы из серии "Смерть и катастрофы" Энди Уорхола, в которой тот использовал фотографии крушений и аварий,— тоже напоминание о том, что смерть может наступить внезапно, когда ты меньше всего этого ожидаешь: вот ты есть, а вот вместо тебя бесформенная масса на асфальте. Как не вспомнить, что самая знаменитая работа самого Херста тоже посвящена смерти и невозможности ее осознания.

Наверное, самая живая картина в коллекции — работа Фрэнсиса Бэкона "Мужчина в синем II". Изображенный на ней человек как будто выступает из фона, становясь объемным, сделанным из плоти и крови. Но он вписан в прямоугольник, похожий на аквариум, и этим странно напоминает знаменитую херстовскую акулу, которая в своем формалине тоже совсем как живая.

Впрочем, есть и вещи более безоблачные, например "Слон" Джеффа Кунса, словно сделанный из воздушных шариков (а на самом деле стальной). В этой работе нет ничего серьезного, она скорее похожа на детскую игрушку — воплощение радости жизни, ничем не омраченной.

Занимательность выставки кроется отчасти в самой этой парадоксальности и пестроте. В конце концов, нечасто на одной выставке можно встретить рядом Пикассо и "Молодых британских художников". Но занятно и то, как от философских размышлений она уводит к соображениям вполне посюсторонним. У Херста и его кумира Уорхола есть и еще одно весомое сходство — любовь к земным радостям и материальным благам. Уорхол был первым художником, не стеснявшимся откровенно коммерческого характера своего искусства, а Херст может считать себя успешным его последователем. В конце концов, еще древним египтянам было известно, что жизнелюбие от созерцания черепов только выигрывает.

Александра Шестакова

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...