Ноктюрн на флейте водосточных труб, отправляющий в путешествие во времени
Фото: Corbis/FOTOSA.RU
Фото: DIOMEDIA / VIEW PICTURES
Фото: Getty Images / Fotobank.com
Лофт появился во время Великой депрессии. Заводы и фабрики закрывались, рабочих увольняли, производственные помещения пустели. Тогда-то предприимчивым американцам и пришла в голову мысль превратить фабричные площади в жилье. "Индустриальное жилье" было дешевле особняков в викторианском стиле, поэтому лофт оказался востребованным. Особенно он пришелся по душе творческой молодежи: она находила суровый фабричный стиль привлекательным, не похожим на скучную, "прилизанную" классику. Молодежь любит крушить устои — что может быть оригинальнее мрачных кирпичных стен, открытых балок и выведенных наружу труб? Новый архитектурный стиль был просто обречен на популярность — Великая депрессия закончилась, а победное шествие лофта продолжилось.
В 1963 году Энди Уорхол не только сам обустроился в старом промышленном здании, но и поселил там своих учеников. "Фабрику" выкрасили серебряной краской и превратили в творческую мастерскую. Король поп-арта был удивительно яркой личностью — чего бы ни касалась его рука, все становилось таким же кричащим и таким же знаменитым. Вот почему "Фабрика" стала хрестоматийным примером лофта.
В Европе и Америке стиль прижился давно, но в России до начала нулевых годов о нем даже не слышали. Во-первых, у нас не было Великой депрессии и вплоть до развала СССР все фабрики работали исправно. Когда же Советский Союз распался, опустевшие фабричные помещения все равно никому не пригодились, ведь для покупки жилья нужны деньги, а их у населения не было, особенно в российской глубинке. Кроме того, сказались особенности менталитета. Европейцы спокойно селятся не только на бывших складах и фабриках, но и превращают в жилье старые мельницы, заброшенные средневековые сараи и маяки. Разбогатевшие в 1990-е годы россияне первым делом ринулись прочь от своего босоногого детства — в барокко и рококо (некоторые, правда, подались в готику). И только насытившись помпезной роскошью, обратили внимание на лофт.
Один молодой яхтсмен выкупил чердак сталинского дома в центре Москвы и оформил его в нью-йоркском стиле — не стал делить большое пространство на множество комнат, оставил открытыми трубы, сохранил простую металлическую лестницу, ведущую на крышу, и кирпичные стены. В 1999 году это было новшество. Приблизительно в это же время предприниматели поняли, что Москва сидит на "золоте", и стали разрабатывать старые промзоны. Центр современного искусства "Винзавод" — настоящий лофт. Когда-то в Сыромятниках была усадьба княгини Волконской. В советское время усадьбу превратили в промзону, а ныне бывший винный завод стал арт-комплексом. Также был выведен завод "Красный Октябрь", освобождена Даниловская мануфактура. На ее месте теперь целый лофт-квартал с офисами, кафе и апартаментами. Кто был никем, тот стал всем — стиль появился внезапно и сразу же стал модным, статусным, дорогим.
Брутальность лофта имеет возрастной ценз и гендерный признак: его любят молодые, полные сил мужчины. Но рядом с мужчинами находятся женщины — и как с этим быть? Дизайнеры принялись экспериментировать: вживлять в лофт элементы ажурной классики, минимализма, штукатурить стены, прятать проводку. В основном это коснулось квартир в новостройках, где метраж позволяет разгуляться, но стены не из кирпича, окна обычные, а трубы уже убраны. В старых же домах и коттеджах стиль можно воспроизвести полностью.
Крепче всего лофт держится за свои стены из потертого кирпича. Трубы либо остаются голыми, либо зашиваются в металлические короба. Вообще, все должно выглядеть максимально старым — "б/у", возведенное в искусство. Тяжелые деревянные двери, открытая скрученная электропроводка с накладными розетками, дощатые полы и огромные окна, иногда арочные. При этом отдается дань Америке (все же это она впадала в депрессию), поэтому налет американской классики неизбежен.
Суровый лофт отлично сочетается с винтажными вещами: старыми телефонами черного цвета эпохи 1930-х годов, советскими электрическими счетчиками — тоже в черном корпусе. Поскольку во времена Великой депрессии пластиковой мебели не было, она исключается в аутентичном интерьере — предпочтительнее тканевая или кожаная (для пущей брутальности). А вот металлические ручки-ножки приветствуются. Мрачноватая эстетика любит темные цвета, но очень часто кирпич красят белой краской, добавляют в помещение несколько ярких пятен. Словом, лофт не стоит на месте и зачастую выглядит очень радостным, а не фабрично-депрессивным.
Трудно сказать, что правильнее — стремиться к исторической справедливости и копировать стиль или, как Энди Уорхол, красить лофт в серебряный цвет. У каждого свой вкус. Но когда оказываешься в бывшем фабричном квартале, дух захватывает. Машина времени стремительно уносит в прошлое, и оттуда совершенно не хочется возвращаться, потому что там — история. Там кипит жизнь, работают станки, отгружается товар, проверяются счета, все в движении. Может, поэтому в Москве так популярен лофт — столица тоже не спит.