Сначала он пошел в кино. Посмотрел «10 000 лет до нашей эры». И признавался потом, что так увлекся историей доисторической любви, что совершенно забыл, зачем пришел, а после сеанса с чувством выполненного долга и с уверенностью, что очень качественно отдохнул, просто встал и вышел из кинотеатра и только дома вспомнил, что ездил искать невесту.
Он сходил потом еще в одно кафе. Ничего хорошего из этого, честно говоря, тоже не получилось. Он пришел в модное кафе и часа два сидел там один. Сначала пил чай, потом давился им, и ему казалось, что все на него смотрят и думают, что он тут делает один. Ни одна девушка к нему не подошла, кроме официантки, и он уже хотел даже с официанткой познакомиться и, может, жениться на ней, что ли. На самом деле ему просто надоело думать о том, что ему надо жениться, и он действительно на многое был способен. И жалел бы об этом всю жизнь. А может, и нет.
Но официантка просто обслужила его, и совсем не так, как он себе уже начал представлять.
Тогда он пошел гулять по Калининскому проспекту. То есть он на самом деле уже совершенно отчаялся. Когда он мне про это рассказал, я даже не мог поверить, что он это делал. Да, похоже, уже совсем у него нервы ни к черту были.
Но и на Калининском проспекте он не встретил свою суженую.
И вдруг, когда он вернулся к себе в Южное Бутово, то обнаружил на автобусной остановке объявление о том, что жители микрорайона приглашаются на конкурс красоты их муниципального округа. Билет стоил 500 рублей.
Он не пожалел этих денег. Было у него какое-то предчувствие, что ли. Он пошел на этот конкурс и не пожалел. Там было хорошо. У конкурса красоты были спонсоры, было множество призов. Звучала музыка, наконец.
И он увидел ее. Она была чудо как хороша хоть в классическом платье, хоть в классическом купальнике. Она, правда, не заняла призовых мест. Но он решил, что это и хорошо: не зазнается и не привлечет к себе слишком много внимания. И он решил обязательно дождаться ее после конкурса на улице и для начала проводить домой. А по дороге, чем черт не шутит, сделать и предложение.
И я его спрашиваю:
— Ну а она что?
— Да ты знаешь,—говорит он,—решил подождать пока. Я на ней обязательно женюсь, но не сразу.
— И сколько ты ждать намерен?
— Четыре года еще.
— А почему?
— Да там, понимаешь, статьей пахнет, если сразу.
— То есть ей сколько?
— Четырнадцать.
— Как же так,—говорю я,—ты же хотел жениться здесь и сейчас или не жениться уже никогда. А теперь будешь ждать четыре года. Полюбил?
— Да как сказать. Просто, по-моему, другие вообще не согласятся.
— А она согласна?
— Да я ее еще пока не спрашивал.