Ельцин попросил об отставке/ Эдуард Глезин, № 43
Выжили не все
Соратник Бориса Ельцина о том, как списали будущего первого президента России
Нельзя было «снять» Ельцина на Пленуме ЦК КПСС с должности первого секретаря МГК КПСС — это прерогатива только пленума МГК КПСС, члены которого в своей основной массе на тот момент вообще были не в курсе возникших разногласий. Это первое. Вывести Ельцина из «кандидатов в члены Политбюро» при сохранении за ним поста первого секретаря МГК КПСС будет то же самое, что «телега впереди лошади». А ну как оскорбленные за своего лидера коммунисты Москвы стройными рядами пойдут за ним, а не за Горбачевым?! Да и только ли Москвы. Нельзя забывать и о многотысячном отряде свердловских «большевиков», партийную организацию которых с честью и признанными страной успехами более десяти лет возглавлял Борис Николаевич. Нет, выставить Ельцина за дверь как провинившегося шалуна, без подготовки, да в период, когда на дворе «зычная гласность» — себе (Горбачеву, Лигачеву) дороже.
И они подготовились. «Приложили усилия».
Первое — там же, после перерыва на Пленуме ЦК, обрушили на седеющую голову «отступника» многочисленные упреки-обвинения (это если мягко говорить) как уж там подготовленных в краткий срок перерыва (Бог всем им свидетель и судья), но крепко обработанных бывших-лучших коллег-приятелей. Включая и соратников по Свердловску. Об этом можно прочитать и в воспоминаниях самого Ельцина, и в книгах других авторов. Это же справедливо отмечает в своей статье Э. Глезин.
Но главное-то было впереди. Надо было за две недели подготовить беспроигрышный пленум Московского горкома партии. И аппарат на Старой площади постарался. Интересно бы почитать откровения хоть одного из напористо выступавших (космонавта Елисеева, к примеру. Не уверен, что этого мужественного человека подняла в тот момент на трибуну «неудержимая собственная инициатива», может быть, ему в чем-то перешел дорогу покойный Ельцин?) по поводу добровольно-принудительных речей. А их было так много. По-моему, со смакованием их затем публиковали московские газеты. Так много предвзятой гадости. Слышал как приглашенный участник этого пленума. Все выглядело мелочно, кухонно, стадно и стыдно.
Хотелось бы взглянуть на фотографии (наверное, их нет, предусмотрели...) того начального момента, вновь увидеть напряженные фигуры и физиономии Горбачева, Лигачева, Зайкова, Медведева и других «режиссеров» позорного спектакля, которые в страхе (а вдруг сорвется действо?!) гуськом тянулись на сцену за стол президиума. Не сорвалось! Опыт был! Каждый намеченный выполнил свой маневр, плеснул кружку дегтя, для кого-то — в крупного руководителя, для кого-то — в непосредственного, еще вчера уважаемого начальника. Гласность. Народ хочет знать — и вот, узнал. Но что?! В конечном-то итоге кого так безответственно тот же Горбачев со своими членами Политбюро поставил «на Москву».
О реакции больного Ельцина не говорю, он описал сам. Одно было ясно — человек вырван из постельного режима. Покачивал, как могучий бык, головой, внутренне усмехаясь над человеческой неблагодарностью, пытаясь отмахнуться от назойливых жалящих «мух-пассажей» особо въедливых выступающих. Мог и не выжить. Сняли. Он выжил.
Некоторые не выжили. Из близких соратников — беззаветные труженики: бывший второй секретарь Московского горкома партии Юрий Алексеевич Беляков, секретарь Московского горкома партии Олег Алексеевич Королев скоропостижно ушли из жизни один за другим в возрасте пятидесяти с небольшим лет.
Ну и о «щепках» помельче. В аппарате МГК КПСС традиционно последовала кадровая пертурбация. Пришедших в свое время с Ельциным его сподвижников без объяснения причин мгновенно убрали «на другую работу». Сложнее оказалось с автором этих строк.
Календарно — в сентябре 1987 года был направлен из аппарата ЦК КПСС в МГК КПСС (в ЦК работал с 1982 года) и утвержден бюро МГК КПСС во главе с Ельциным в должности заведующего экономическим отделом. Затем, 4 декабря 1987 года, уже при новом первом секретаре горкома партии Льве Зайкове после долгих размышлений в коридорах партийной власти (в ЦК-то пришел из Свердловского обкома партии!) утвержден пленумом МГК КПСС в указанной должности.
Первые перестроечные годы. Ускорение, гласность, декларируемые честность, забота о кадрах. Рвение. Работа почти круглосуточно. Но недолго. Все оборвалось после предновогоднего телефонного разговора с Ельциным 31 декабря того же 1987 года. Друг друга поздравили. Но... доложили. Нелоялен, понимаешь. Что же с ним делать?! Не объяснять же каждому про источник... Поглумившись, через месяц возвратили через улицу Ильинку обратно в аппарат ЦК, «удушили в объятиях» — через полгода «выдавили» и оттуда, практически уже в никуда. Кадры решают. Все. Вот такая история. Перестроили.
А при чем здесь Горбачев?! И верно, Горбачев-то, как всегда, ни при чем. Это ж в сейфе Болдина, его помощника, как известно, обнаружили записи разговоров Ельцина того времени.
Виктор Серафимович
Черная кошка для бизнеса/ Елена Барышева, № 42
Цыганка гадала
Я всегда была девушкой серьезной, своим будущим интересовалась мало, учила себе языки да читала книжки. Но с подружками приходилось ходить на сеансы. Чего не сделаешь ради дружбы... И не все у них сбывалось. Зависело от проницательности гадалки. Сперва она собирает информацию у клиентки — незаметно для последней, но мне, стороннему наблюдателю, очень явно. Потом выдает то, что узнала, как видимое в картах или на гуще.
Сказали, мол, скоро встретишь парня на букву С — и Таня встретила Сережу (а кто ж не Саня, Сережа или Славик?). Вале сказали, что все у нее случится на большой праздник. И то верно — на носу был Новый год. Правда, Василий тогда уехал. Не сбылось с ним. Третьей нагадали мужа и двоих деток. Что ж, если девушка ходит к гадалкам, об этом-то она и мечтает. А еще осознает свои проблемы и заряжается оптимизмом. Хорошо обеим сторонам. Не могут ведь 100 процентов женщин быть образованными и подкованными в разных естественных науках.
М. Фуфлыгина