Последние годы в нашей стране интерес вызывали не герои нации, а герои номинации — многочисленные лауреаты бесчисленных премий. Но вот канал «Россия» решил обратить внимание на людей, совершивших в жизни важный, а в некоторых случаях и героический поступок. Неделю назад в эфир вышла программа «Белым по черному», которую ведет Светлана Сорокина.
Название программы навеяла книга «Белое на черном» Рубена Давида Гонсалеса Гальего — человека, который и сам вполне мог бы стать (и, видимо, станет) героем этой программы: не имея рук, ног, не зная родителей, он многие годы провел в российских детдомах, интернатах и больницах, при этом не только выжил, но и устроил свою судьбу и даже написал книгу, которая получила «Букер».
В первой программе в студии о своих поступках рассказывали машинист и поездная бригада «Невского экспресса», помогавшие пассажирам после взрыва поезда; женщина, которая спасла от гибели бездомную; священник, усыновивший младенца, которого нашли в мусорном контейнере.
Снято восемь программ. На сайте канала зрители могут проголосовать за тех, чья история показалась наиболее значительной, — именно этих людей позовут в финальный выпуск.
На вопросы о героях программы и о себе Светлана Сорокина ответила в интервью «Огоньку».
БЕЛОЕ НА ЦВЕТНОМ ТВ
Не кажется ли вам, что понятие «герои нации» утрачено. Есть понятие «звезды». А герой нации сегодня один. Все мы его знаем. Могут ли в нынешнее время быть и другие герои нации?
Могут. Программа, подобная нашей, есть в некоторых странах. Кстати, и у нас, на 5-м питерском канале, в форме ежегодного большого шоу выходит похожая программа - «Настоящий герой». А в Британии проект называется «Гордость Британии», и имеются в виду именно герои нации. Наверное, такое высокое звание может кому-то резать слух, и я уточняю: это настоящие герои, которые просто плохо известны стране. Неизвестные герои нации. Или герои, неизвестные нации. Они есть, и про них хочется рассказать.
Кто из героев программы произвел на вас наибольшее впечатление?
Учительница из Владимирской области (может, потому, что мама у меня была учительницей). С ней на съемки программы приехало много ее коллег, славных провинциальных учителей. А история такая: эта учительница получила президентский грант — 100 тысяч рублей, вернее, минус налоги, — 87 тысяч, положила деньги в банк, а через год на проценты открыла свой «Нобель»: она дает премии тем ученикам (и их учителям), которые побеждают на олимпиадах. Еще был замечательный человек, который много лет занимается поиском брошенных захоронений наших солдат, погибших в Великую Отечественную.
Не он один этим занимается…
Да, но этот человек меня просто поразил. Он работает механиком на мясокомбинате и все свои отпуска и все скромные сбережения тратит на то, чтобы съездить в экспедиции, а потом, в течение года, разыскивать родню погибших, писать письма, восстанавливать документы. Истории рассказывал душераздирающие. Человек без высшего образования говорит, выглядит и мыслит как интеллигент высшей пробы. А потом мы стояли с ним за кулисами, и он стал расспрашивать меня про дочку. Оказалось, этим летом они с женой тоже взяли девочку из детского дома. Старшую, свою, уже вырастили и вот теперь взяли к себе сироту… И на это у него тоже хватило души и времени. Еще будет замечательная история про молодоженов из Екатеринбурга, которые прямо перед свадьбой попали в аварию, и невеста оказалась со сломанным позвоночником, обездвиженная. Свадьба была в больничной палате, и вот уже четыре года муж носит жену на руках, ищет врачей, лечит, постоянно ее вдохновляет. Какая красивая пара! Она сейчас лежит в больнице в Москве, и нам еле удалось привезти его в студию — он даже на час не хотел уходить от ее кровати.
Многие делают хорошие дела, не желая это афишировать. Были отказы от съемок в программе?
Через одного. Люди совсем не нуждаются в популярности и не считают свои дела чем-то особенным. Почти все говорили: «Да зачем? Ну что вы…» И приходилось уговаривать, убеждать. Хотя я уважаю тех людей, которые отказываются.
На первой программе в студии находился Андрей Норкин, которого на центральных каналах не показывали лет пять — с тех пор, как он перешел на RTVi. Видимо, его пригласили высказаться на тему усыновления. Но он так ничего и не сказал. Его слова вырезали?
Для меня самой было большим удивлением, когда я уже в эфире увидела, что Норкин присутствует, но ничего не говорит. Это тем более было ударом под дых, потому что я сама приглашала Андрея. Но выяснилось, что был сильный брак по звуку. Это правда.
В КРУГЕ СВЕТА И ТЕПЛА
Вы последнее время провели несколько телевизионных благотворительных марафонов — в Екатеринбурге, Томске. Говорят, они оказались очень результативными…
Да, я вела марафоны в помощь детям. Интересуюсь этой темой, вхожу в ряд попечительских советов разных благотворительных программ. Некоторое время назад я предлагала Первому каналу проект о благотворительности. Мы хотели рассказывать о тяжелых ситуациях, с которыми люди не могут сами справиться, и искать помощи — прямо в эфире или после него. Был записан «пилот» программы, но, к сожалению, дальнейшее наше сотрудничество с Первым каналом не случилось. А марафоны в регионах мы будем продолжать проводить — для меня это редкая возможность поработать в прямом эфире и еще более редкая возможность почувствовать свою «полезность». Во всех смыслах — в эфире, в жизни.
Вы по специальности ландшафтный архитектор. Потом с природного ландшафта переключились на политический. Но политический ландшафт в последние годы резко изменился, и вы занялись темами благотворительности и поисками людей, совершивших важный человеческий поступок…
Да, ушла в социальные горы. Но не могу сказать, что я совсем отвлечена от политики — удовлетворяю свой интерес к политическим темам на «Эхе Москвы» в программе «В круге Света». А в остальном, мне кажется, я органично перешла к другой тематике, потому что она интереснее и важнее сегодня, и хочу работать так, как можно в данных обстоятельствах.
В 1996 году, работая на РТР, вы дали интервью «Общей газете», в котором, в частности, сказали: «А в предвыборной кампании шли одни агитки. У властей предержащих к телевидению отношение мистическое: думают, чем чаще ударять в бубен, тем вернее. А людей уже тошнит: день начинается с одного претендента, им же и заканчивается. И нельзя пропустить ни шага, ни слова». Сейчас та же ситуация. Только никого не тошнит.
Тогда тоже была выборная история — 96-й год, когда голосовали сердцем. Ельцин болел, перенес несколько инфарктов. Я потом снимала фильм на НТВ «Сердце Ельцина» и узнала много подробностей про тот период. Задним числом… Не люблю предвыборные периоды и не люблю, когда телевидение используют в чью-то пользу…
НАСТЕННЫЕ НАДПИСИ
Вы после свободолюбивого НТВ и ТВС пришли сначала на Первый канал, теперь выходите в эфире «России». Эти каналы занимаются явной пропагандой, зачастую показывают необъективные репортажи и расследования. И возникает вопрос о степени компромисса.
Начнем с того, что я не сотрудник канала. А на канале и сегодня работают многие знакомые и незнакомые мне люди, с которыми я рада быть в одной компании. Но есть и те, чью работу считаю пагубной для страны, поскольку они рушат очень важные начинания. Меня мало в эфире, и я надеюсь, что я не буду ассоциироваться с этими людьми.
Вы вернулись в эфир второго канала спустя ровно 10 лет — ушли в ноябре 1997-го…
Точно. А я этого не вспомнила. Уходила с РТР очень эмоционально, ведь в «Вестях» я проработала шесть с половиной лет. У нас была команда, которую я считала своей и от которой десять лет назад я отдирала себя «с мясом», и когда уже окончательно уходила из здания, схватила фломастер и написала на стене в гримерной: «Я вернусь».
На стенках каких еще организаций вы писали: «Я вернусь». Где еще вас можно ждать?
Больше нигде. Это был единственный случай.
Фото ГТК «ТЕЛЕКАНАЛ «РОССИЯ»