С Америкой случилось примерно то же, что происходит со всякой сверхдержавой, оказавшейся в изоляции. СССР учинил себе такую изоляцию добровольно, несмотря на все заверения о неизбежной конвергенции с западным миром, — в последние советские годы так думали не только диссиденты, а и многие прогрессисты во власти. Америка оказалась в этой изоляции ходом вещей — вследствие отпадения сверхдержавы-близнеца. И тогда, как точно сказал приехавший в Россию режиссер Брайан Колл, холодная война переместилась вовнутрь.
Судя по стилю, проблематике, тону и настроению нового американского искусства, по книгам американской публицистики и аналитики, по настроениям наших штатовских друзей и коллег, Америка переживает типичный комплекс одинокой сверхдержавы, которая переросла собственную политическую систему и перестала видеть в ней панацею от всех бед. Ценности лишились содержания, патриотизм после краткого подъема, вызванного терактами 11 сентября, уже никого не мобилизует на подвиги, а Джордж Буш скомпрометировал не только себя и фамилию, но и ценности демократии, позволившей ему бессменно рулить 8 лет. По подсчетам независимых аналитиков, подготовивших собственный доклад о возможных причинах обрушения «близнецов», примерно две трети американцев не верят в официальную версию происшедшего. Все больше народа склоняются к версии о спецслужбах, устроивших — то ли независимо от президента, то ли с его ведома — провокацию тысячелетия ради оправдания своих кровавых замыслов. Экспорт свободы себя не оправдал. Иракская война стала аналогом советской афганской — и действительно похожа на нее по множеству параметров. Это была последняя российская война, предполагавшая экспорт мировоззрения — поскольку оно еще наличествовало. Сегодня трудно придумать что-нибудь непопулярней этой войны в американском обществе, а на Амфесте в «Европейской» демонстрировался фильм «День Ноль», в котором рассказывается фантастическая история о возвращении призывной системы: главный герой — его играет не кто-нибудь, а культовый Элайджа Вуд, — кончает с собой от страха перед призывом в Ирак. У нас такое в восьмидесятые случалось сплошь и рядом.
Обо всем этом — прославленный, три года числившийся в бестселлерах гротескный роман Джонатана Франзена «Поправки»: он переведен у нас, и желающие могут ознакомиться с жесточайшим гротеском о современной Америке, в которой все прогнило и ничто не работает. Об этом же — Джонатан Фоер с романом «Очень громко и запредельно близко». Да и почти все хорошие американские фильмы последнего времени, все больше напоминающие советскую кинопродукцию эпохи перезрелого социализма, — все о том же: об одиночестве, разобщенности, недоверии к власти, об идиотизме прессы и безответственности столпов общества. Любимец Голливуда Майкл Мур еще три года назад предсказал в «911» глубочайший системный кризис общества — и интеллектуальная, а равно и культурная элита с ним согласились, осыпав его всеми возможными наградами.
Все это очень грустно. История СССР и Америки — в самом деле история «близнецов», простите за невольный каламбур. Как известно, 11 сентября вторая башня рухнула через сорок минут после первой, так и два вечных партнера-врага-соперника почти не имеют шанса пережить друг друга. Оставшись в одиночестве, Америка ликовала недолго: трупный яд проник и в нее. Время умозрительных, выдуманных, сложных империй кончилось: им на смену идет ликующая простота. Взрыв этой простоты уничтожил Советский Союз, маскируясь под свободу, и Америка поощряла этот взрыв, от души радовалась ему, упивалась тем, что уничтожила империю зла… Между тем сама она мало чем отличалась от СССР, и не зря Вознесенский писал про «две страны, две ладони огромные, обхватившие в ужасе голову черт-те что натворившей Земли». Опасность пришла с другой стороны — СССР-то прожил свои последние годы в изоляции и уничтожил себя сам, чем мы даже гордились. Америку расплющивает давление остального мира, давно ожидающего краха главной на Земле экономики и самой надежной политической системы. Умозрениям места нет: торжествует свирепый примитив.
В сегодняшней Америке налицо все приметы гибнущего «совка»: почти тотальное недоверие народа к власти, ставшее хорошим тоном. Отвращение к собственному правительству и насмешки над лояльностью. Регулярные и все более грубые ошибки президента, чьи публичные выступления по степени неадекватности уже приближаются к брежневским. Появление мощного независимого кинематографа и некоммерческой литературы, играющих роль советских диссидентов по отношению к дорогой, пафосной и бездарной официальной культуре. Резкий раскол общества на либералов и консерваторов без какой-либо надежды договориться. Непопулярная война за границей. Серьезнейшие, на грани кризиса, проблемы в экономике. Огромный внешний долг. Отсутствие сильного лидера у оппозиции. А главное — мир стал слишком примитивным местом для того, чтобы в ней могла полноправно существовать огромная, сложная, пестрая Америка. У всех умозрительных империй есть свой срок, все умышленные конструкции распадаются, и на их руинах возрастает здоровая, тупая природность, наглая трава, которая сегодня заполонила все наши умы и экраны. США и СССР были слишком похожи, чтобы не утащить друг друга в бездну.
Что будет с Америкой дальше? Вероятно, то же, что и с нами. Период деградации и развала (хорошо, если отдельные штаты не потребуют независимости), а потом упрощение, успокоение и погружение в летаргию. Хорошо, если у них найдется неразведанная нефть. Еще лучше, если они изобретут какие-нибудь новые нанотехнологии. Возможно, они встанут на ноги даже быстрее нас — все-таки коммунистическая власть растлевает сильнее капиталистической. Но прежней Америки, на которую можно было оглядываться с раздражением, но и с надеждой, не будет больше никогда.