Директор информационно-аналитического центра «СОВА», специалист по молодежным движениям Александр ВЕРХОВСКИЙ — о сходствах и различиях молодых неонацистов и антифашистов России
— И те и другие — и радикальные антифашисты, и молодые ультраправые — люди не шибко взрослые. Кроме идейных установок ими в большей степени руководят стереотипы поведения молодежной субкультуры. Для них важно, как говорить, во что одеваться, какую музыку слушать. Был недавно случай: побили скинов-наци, пришедших на концерт cка-группы «Некондишн».
Кто побил, радикалы-антифашисты?
В том-то и дело, что не антифа — обычно они берут ответственность за такие стычки, чтобы заявить о себе. Выяснилось, что скорее всего их побили другие неонацисты, перепутавшие своих единомышленников со скинами-антифа. Одеваются похоже, темно — не разобрались. А на концерты этой группы — внимание! — ходят и ультралевые, и ультраправые, и аполитичные молодые люди; направление ска привлекает многих. Один из наци-скинов так и высказался на интернет-форуме: «Если их наши побили — правильно, нечего нашим ходить на такие тусовки». То, на какие концерты ходит человек, может оказаться важнее политических взглядов — в этом, пожалуй, специфика любого молодежного движения.
Коль скоро молодые наци и антифашисты так похожи стилистически — может, нечего бояться? Одна волна погасит другую.
Утешать себя этим не стоит. Да, есть молодые антифашисты, которые используют силу в борьбе с молодыми наци и носителями схожих идей. Самый яркий пример — две недели назад в Питере радикальные антифашисты напали на мирный митинг ДПНИ, хоть те и не совершали никаких агрессивных действий. Были нападения на концерты ультраправых групп… Но неонацисты нападают чаще и, если угодно, на всех — на антифа, на молодежь, слушающую рэп (по России рэперы — основной объект наци-атак) и панк. Они гораздо активнее, и их жертвам надоедает быть битыми. И тех рэперов, которые бьют наци-скинов в ответ, гораздо больше, чем идеологически мотивированных радикалов-антифашистов, готовых к «рукопашным».
Сколько их, готовых?
Двести человек максимум, по всем прикидкам. На всю страну. Ультралевые — АКМ, лимоновцы — не дураки подраться с милицией, но в стычках с неонацистами и прочими ультраправыми они пока мало замечены; разве только чтобы не допускать наци в коммунистические колонны, как и было 1 мая этого года. Счет же праворадикалов — только организованных — несколько тысяч (более точные цифры — из области догадок). С неорганизованными скинхедами счет пойдет на десятки тысяч.
Почему так приблизительно? Вы же чуть ли не единственная исследовательская структура, занимающаяся молодыми радикалами.
Движения до крайности неформальные, структура их расплывчата и даже хаотична — что у тех, что у этих. Можно лишь констатировать: в таком-то городе прошел радикальный антифашистский митинг либо столкновение с ультраправыми; в нем принимали участие столько-то человек с одной стороны, столько-то — с другой. Суммируем — получаем цифры; приблизительные, но лучше, чем без них.
Несмотря на малое количество радикальных антифа в России, видите ли вы опасность в их сходстве с противниками — не только по внешней стилистике, но и в методах действий?
Можно утешаться разве что тем, что радикальные антифа свои противозаконные склонности проявляют только на неонацистах, тогда как неонацисты — на ком попало. Европейские антиглобалистские беспорядки, в которых, безусловно, участвуют и радикалы-антифа, неактуальны для России: у нас массив леворадикальных организаций несопоставимо меньший.
Это сегодня. А завтра, послезавтра, через пару-тройку лет?
Если количество леворадикалов в обществе становится очень большим, то их массовые акции превращаются в побоища по антиглобалистскому образцу.
С изуродованными машинами и разбитыми витринами?
Особо ничего страшного, хочу заметить. Плохо, конечно, но не сравнить с неонацистами. Да и то для того, чтобы леворадикалы доросли до таких действий в России, должны, судя по нынешнему состоянию общества, пройти не годы — десятилетия.
Беседовал Юрий Раков