Кратко постараюсь перечислить основные ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ итоги происшедшей 9 октября футбольной драмы. Как ни странно, их тоже немало
1. Александр Филимонов за один день стал общенациональным героем и звездой. Ни одна блестящая игра в воротах нашей сборной до этого не приносила ему столько славы, сколько принес этот нелепый мокрый мяч, который он не смог удержать в руках. Известно, как в России жалеют несчастных и обиженных. Филимонова же сейчас не пытается обидеть только ленивый. Сам слышал, как на «Эхо Москвы» звонила пожилая женщина и грудью вставала на защиту несчастного: не дадим сломать судьбу хорошему парню! Кстати, ни один человек из сборной России не сказал своему вратарю после матча ни слова упрека, а все они вместе активно попросили журналистов — не трогать Филю. Тут сразу вспоминается чилийский скандал Льва Яшина 1962 года, когда он тоже заслужил гнев советской спортивной прессы, — и если все сопоставить, сюжет складывается замечательный, достойный романа, фильма и Госпремии по литературе и искусству. Получается, что в этот злосчастный день страна потеряла всего лишь какие-то там дурацкие очки и швейцарские франки, зато приобрела великого человека.
2. Благодаря этой ничьей мы в очередной раз поняли, в чем же состоит наша национальная идея. Она состоит в том, что мы хуже всех. О чем бы ни шел разговор, какую бы тему вы ни затрагивали, эта идея выпирает из любого россиянина с неизбежностью медицинского диагноза. После матча с Украиной народ задумался: а почему же эта национальная идея действует столь безотказно? А действует она именно потому, что МЫ в нее свято верим! Правда, после 9 октября начали закрадываться кое-какие сомнения. Мы явно были не хуже. Мы точно были на голову сильнее. Мы совершенно очевидно поставили украинскую сборную на колени. Единственное, чего мы не могли — это поверить в свою силу. Не мог поверить один игрок, второй, третий, четвертый... Мы (они) просто не смогли понять, что Фортуна на сей раз за нас. А пора бы уже и поверить и понять. Так что, с одной стороны, национальная идея вновь обнаружила себя во всем блеске, а с другой — слиплась и выдохлась... Ну и слава Богу.
3. Еще о национальной идее. Всей Европе стало ясно, что такое НАШ славянский футбол. И в отношении отдельных гениев (Шевченко, хоть и выключенный вчистую из игры локомотивцами Дроздовым и Смертиным, все равно игру сделал — такой белый Роналдо). И в отношении коллективного натиска (не зря же войну выиграли). И в отношении глупых голов в свои ворота. То есть чистого самоедства, ярко проявившегося в ХХ веке.
Но это все философия. В чисто футбольном отношении зрители Евроспорта (а не только наших двух стран) увидели СТИЛЬ славянской игры в футбол. В этом, футбольном смысле нам надо было, конечно, разъединяться. Украинские клубы всегда играли лучше российских (и даже московских) — и легкие, стремительные украинские игроки посматривали на тяжеловесных москалей свысока. Но вот оказалось, что это просто две разные школы одного и того же стиля. Этот славянский стиль совершенно не изящен и не поражает ни техникой, ни резкостью. Я бы определил его как неуклюжую ловкость или медвежью грацию. Преодолеть это медвежье давление довольно сложно — зверя нужно или убить из ружья, или обмануть, дико напугав (читайте статью в «Огоньке» № 28). Украинцев всегда отличала большая степень рационализма в такой игре, то есть хитрость. Российских игроков — большая бесшабашность. И неуверенность в себе (отсюда голы на последних минутах). Хитрость победила бесшабашность (киевляне и раньше обыгрывали москвичей). Но главное в другом. Славянский футбол в отличие от советского стал иметь в Европе свою достойную цену. Пока нас с украинцами (или югославов с хорватами) суют в одну группу (как раньше Уэльс с Северной Ирландией). Мол, знайте свое место. Но я думаю, что, уже начиная со следующего европейского чемпионата все будет иначе. Если, конечно, наши страны не объединятся вновь.
4. Что-то очень странное случилось и с российской публикой. Она влюбилась! Любовь к своей сборной чуть ли не с 60-х годов носила у нас надсадный и горький характер. Я бы сказал, садомазохистский. Нечего там было любить и не на что глаз положить. Возникало либо чувство обидной досады и пустоты (как после неудачных любовных попыток), либо фальшивое чувство надежды после мелких и случайных удач. И никакого удовлетворения! Это была лживая, формальная любовь. На протяжении всех последних лет (десяти или двадцати? — у каждого свой счет). Гораздо больше мы любили бразильцев, итальянцев, немцев. Так супруги живут вместе, а втайне любят киноартистов или теледикторов. После поражения от Украины 9 октября к национальному футболу опять возникла настоящая бурная страсть. Жалость к прекрасной команде лишь добавляет остроты эмоций и свежести красок в эту футбольную эротику. Любят романцевскую сборную все: дети и старики, мужчины и женщины. Давно уже наш народ не накрывал столы «к футболу», давно не смотрел игру всей семьей. Давно так дико не переживал. В этом смысле драматическая ничья и слезы обиды — ситуация, которая лишь разжигает любовное чувство.
5. Сила сборной — это всегда заслуга внутреннего чемпионата. Во всех «больших» национальных чемпионатах тон задают иностранцы. В лучшем шотландском клубе всего два шотландца. В лучшем голландском — только половина голландцев. Англичане приглашают французов, итальянцев, чего отродясь не было, это всегда были взаимоисключающие стили игры. Островные или африканские темнокожие ребята заполнили ВСЕ футбольные поля Европы. Бог им в помощь, но отличить лишь по картинке одну футбольную страну от другой я бы, например, уже не взялся. Неизменным осталось только традиционное сочетание колеров на футболках и трусах.
...А что же у нас? Наши иностранцы — грузины, белорусы, те же украинцы. Медлительные, вязкие наши команды ни с кем не перепутаешь. Но зато уж... не перепутаешь! Наш футбол не живет покупными игроками, хотя и стремится к этому. У нас нет денег, чтобы строить сотни футбольных полей и спортгородков, как в Германии, Дании или Норвегии. Наши мальчишки по-прежнему гоняют мяч на асфальте или в неотапливаемых спортзалах. Мы в силу своей бедности застрахованы от того, чтобы превратиться в международный футбольный цирк наподобие Евролиги. Но мы и не настолько бедны, чтобы жить от продажи игроков, как югославы или хорваты. Мы не так бедны, как румыны или болгары, которые просто чудом удерживают игроков в своих чемпионатах. По восточно-европейским меркам у нас все просто тип-топ. А в силу географической удаленности и опять же внешней медлительности (про медведя помните?) этих наших игроков не так уж и расхватывают.
...Быть где-то в середине — между гордой национальной бедностью и сытым космополитизмом — в данном случае хорошо. Это и есть наш ответ Чемберлену. Здоровый такой консервативный ответ.
6. И наконец, о главном. О результате. Я вам так скажу — не мучьте вы себя мыслями о прошлом и будущем. Играет «Спартак» в Евролиге — вот и славно. Есть у нас русская испанская команда по имени «Сельта» (целых двое спартачей за нее выступают) — ура. И ведь на третьем месте в испанском чемпионате! Выиграли в Париже у французов? Сделали самую драматичную игру за последние десять лет с украинцами? Вот и радуйтесь. Вот и пойте «оле-оле-оле». Это и есть наши золотые мгновения. Для других они, может, и не золотые. Но для нас — золотые! А в «Лужниках» 9 октября яблоку негде было упасть. Я лично оглох и осип. Но при этом очень неплохо себя почувствовал.
Борис МИНАЕВФото Анатолия БОЧИНИНА