БУМАЖНЫЕ ЛЮДИ НИКИТЫ РОДИОНОВА

Бесполезно даже пытаться понять, как это у него получалось. Как из обыкновенной бумаги под руками художника возникали фигуры людей — старушка с буклями, склонившаяся над книгой, скрипачка, ожидающая только взмаха дирижерской палочки, чтобы поднести к струнам смычок?

Первую бумажную скульптуру Никита Родионов сделал почти шутя. Готовился к очередной выставке и решил, как он сам рассказывал, «одушевить» один из своих офортов, где в пустой комнате, перед распахнутым шкафом, стояла, задумавшись о чем-то, молодая вдова в длинном платье. Лица не видно, только склоненная голова (волосы, по моде прошлого века, собраны в тяжелый пучок), опущенные плечи, беспомощно повисшие руки? Черно-белая гамма, ни одной лишней детали, но, глядя на фигуру этой женщины, прекрасно чувствуешь ее печаль и одиночество. Удивительное совпадение: в зале, где проходила выставка, обнаружился точно такой же старинный шкаф, так что картинка и впрямь «ожила».

Потом по просьбе Исторического музея Никита Родионов создал трех бумажных Наполеонов? Император, как известно, ангельским характером не отличался — наверное, поэтому Бонапарт к Родионову так и не вернулся: после завершения выставки он пропал куда-то совершенно бесследно. По заказу была сделана и компания трех знаменитых политиков, встречавшихся некогда в Ялте: Рузвельта, Черчилля и Сталина. Их, как заядлых курильщиков, в качестве приманки для посетителей очень хотела продемонстрировать некая табачная фабрика. Худосочный американский президент получился довольно легко. Проблема возникла с английским премьер-министром, который был весьма упитан. Из бумаги можно свернуть цилиндр или конус, но как тогда передать округлость щек сэра Уинстона Черчилля? И со Сталиным Родионов мучился, решал, стоит ли вообще приступать, потому что всерьез опасался, что кто-нибудь может заподозрить его в симпатиях к «вождю всех времен и народов».

...Во время работы Никита мог позвонить жене из мастерской часа в два ночи: «Извини, я только сейчас увидел, сколько времени». Он не делал предварительных чертежей, сразу, безо всяких набросков, начинал вырезать что-то одному ему понятное из больших листов ватмана, потом сгибал, скручивал, и оказывалось, что это — рука, нос, часть головы. Портретного сходства Никита Родионов добивался поразительного. Как-то раз они с приятелем перевозили Сталина, Рузвельта и Черчилля на легковой машине. Не заметив знака объезда, были тут же остановлены бдительным милиционером: «Почему нарушаете правила?» Приятель, не растерявшись, кивнул на заднее сиденье: «Не видишь, что ли, кого везем?» Взглянув на Иосифа Виссарионовича, страж порядка только крякнул и отпустил их с миром, даже штрафа не выписал?

Сколько мальчиков «из приличных семей» послушно идут по пути, протоптанному для них старшим поколением, поступают в престижные институты, а потом мучают себя и других, занимаясь всю жизнь нелюбимым делом! С Никитой этого, к счастью, не произошло — он стал художником по призванию. Окончив Полиграфический институт, делал книжные иллюстрации, эстампы. Взявшись за оформление «Острова сокровищ», вдруг, как мальчишка, зачитался этой книгой, любимой с детства.

...Никита и в больнице продолжал рисовать. Лечащий врач сказал потом жене, что это — первый случай в его практике, когда человек, знающий о своем страшном диагнозе, все равно — строит планы на будущее, говорит о том, как, вернувшись домой, снова пойдет в мастерскую? Ему был 51 год. Операция, на которую было столько надежд, улучшений не принесла. Но он все равно успел, буквально в последний месяц, выточить из дерева небольшую фигурку ангела — возможно, как символ последней надежды, которой так и не суждено было сбыться.

На фото:

• В мастерской художника
• «Арлекин», 1992 г.
• «Охотник», 1992 г.