Специальный раздел
До конца XX века остались считанные годы. Мы думаем, что знаем и помним все оставленное нами в уходящем столетии, включая горы старой одежды и туфель. Но в чем мы с вами, дамы и господа, мадам и месье, леди и джентльмены, вступим в третье тысячелетие, какие костюмы, аксессуары и драгоценности будем носить? Пока для всех нас это — тайна, секрет даже для тех магов-волшебников, которых называем стилистами, а раньше в разных странах — кутюрье, сарто, портными, или, проще, для тех, кто нас одевает по последнему и не совсем последнему слову или «крику моды». К этому «крику моды» мы прислушиваемся по-разному, не всегда своевременно и реагируем в зависимости от соответствующего уровня культуры и жизни.«Мода-2000» в «Огоньке» — это только первый шаг в дальнее путешествие — в мир моды третьего тысячелетия, где у каждого стилиста свое королевство, свой храм, свой приход, свои приверженцы и поклонники.
Под венцом «интернационализации»
Ведущие стилисты — участники самого престижного марафона сфилат Милан — Париж — Лондон — Нью-Йорк для себя и своих «команд» разработчиков уже завершили 1997 год. В основном намечены линии верхней и нижней одежды, определены главные направления моды на 1998 год, который рассматривается многими дизайнерами как год «широкой, циклической интернационализации моды».
Что это означает? В первой половине 90-х годов итальянская мода вышла за пределы Апеннинского полуострова, стала, по сути, интернациональной (примерно шестьдесят из ста прима-стилистов мира по национальности или происхождению — итальянцы). Но подействовал «закон противоборства». Наступление на рынке одежды итальянских кутюрье встретило сопротивление американских, французских, английских, японских и других стилистов, готовых защитить «национальные интересы», перейти в контратаку, выбрасывая свои «десанты» на итальянской территории. При этом творческое кредо «кутюрье-интернационалистов» колеблется, словно маятник с большой амплитудой, от «ретро» в 30 — 50-е годы до самого суперэкстравагантного стиля «ОЗЕ», пустившего сильные корни на исходе последних лет XX века. Возможно, в этой эклектике — «мозаике» — отражение эволюции вкусов, мышления стилистов и потребностей прогресса в производстве тканей, ибо сама мода начинается не с дизайна, а с... ткани. Именно от ткани, как от печки, «пляшет каждый конкретный кутюрье в каждой конкретной стране». В этом отношении «кутюрье-интернационалисту» легче, перспективнее и интереснее работать. И выше экономическая рентабельность.
Около тридцати ведущих стилистов планеты (прежде всего из Англии, Бельгии, Японии, экс-Югославии, а также из Италии) проповедуют ультраоткрытый, «прозрачный стиль», используя соответствующие современные прозрачные, воздушные и эластичные ткани. Не случайно тенденциям женской одежды «Весна — Лето» и «Осень-97 — Зима-98» было дано название: «Много шума из ничего». С «шумом» все, казалось бы, ясно, а под понятием «из ничего» подразумеваются увеличение до «разумной бесконечности» открытых мест тела или почти символическое прикрытие их прозрачными тканями — кисеей, газом, нейлоном. «Интим» — нижнее белье в коллекциях многих кутюрье — словно по команде, отменяется. Или более точно: верхняя одежда выполняет двойную роль — свою и нижней одежды... И это совмещение, часто эстетически выигрышное, себя оправдывает, учитывая вкусы, особенно молодежи конца 90-х годов. В моде-97 властвуют светлые тона, окраски под животных — леопарда, рысь, верблюда, зебру, жирафа, так называемые полосато-волнистые рисунки и узоры на тканях. Наряду с «классикой» самые модные цвета — ярко-желтый, оранжевый, зеленый. Главные требования к коллекциям одежды — элегантность, практичность, экстравагантность.
Модели мужской одежды в 1997 — 1998 годах представлены на подиумах минимально, а некоторые стилисты полностью игнорируют «сильную половину». Чем объяснить этот феномен? Мужчины стали... активно претендовать на собственные отдельные конкурсы, но до официального «развода», до «раздела имущества» пока дело не дошло.
Но все-таки на пороге XXI века универсальность домов моды, которые готовят самые разнообразные коллекции на «все случаи жизни», подобно Пьеру Кардену, Версаче, Гуччи и другим, превалирует в практической деятельности стилистов, умело компенсирующих за счет успеха одних коллекций спад в популярности других.
Серджо АЛТЬЕРИ — преемник Пьера КАРДЕНА.
Но академик Франции позиций не сдает
Пьер Карден — академик Франции, дуайен цеха мировых кутюрье, объединивший в своем «Эспас» — «Пространстве» — итальянское происхождение, предпринимательский дух и д'артаньяновский энтузиазм, с которым он прибыл на покорение Парижа в 1945 году и нашел там своих «мушкетеров» в лице Жана Кокто, Кристиана Берара, Кристиана Диора, преуспел, получив около 30 самых престижных международных и французских наград.
...В «пространство-эспас Пьера Кардена» я окунулся много лет назад и не прекращал удивляться тому постоянному движению, в котором все предопределено и подчиняется одной великой и спокойной силе — воле маэстро Пьера Кардена. Из парижского «Эспас» и штаб-квартиры на авеню Мариньи, 27, напротив Елисейского дворца, тянутся прочные нити в 163 зарубежных центра Кардена и почти тысячу бутиков с продукцией торговой марки «Пьер Карден» на всех континентах.
— Я живу, одержимый всеми музами и подверженный многим искушениям, — говорит Пьер Карден. — Чувствую ли я мой возраст? 75 лет! Конечно. Но мой принцип — никогда не сдаваться, идти вперед.
«Итальянский француз» Пьер Карден, подобно Галилею и Леонардо да Винчи, заставляет вращаться, двигаться в философском и практическом пространстве все, что подвластно его воображению, силе, таланту, творчеству. В его пространстве рождались коллекции одежды и мебели, фарфора и бижутерии, аксессуаров и парфюмерии, напитков и комплектов авторучек и карандашей... Но почему рождались? Они рождаются и сейчас. «Пространство Кардена» — неиссякаемый источник художественных замыслов.
В создании новых коллекций одежды особую роль играет друг и возможный преемник Кардена, 44-летний кутюрье из Неаполя, работающий уже более двадцати лет с маэстро, Серджо Алтьери.
— Я — преемник Кардена? — улыбается Серджо. — Если так сказал маэстро, то это — благословение. Но мы все на фирме (более 400 человек) — лишь частицы его команды. Здесь, в ателье, — аура и харизма Кардена, его мысль, дух, линии.
— Ни в одной коллекции Карден никогда не повторяется, но в каждое творение вкладывает свой характер. Доминирует черно-белый цвет, линии карденовские — геометрические. Но Карден допускает все практичное и удобное, — говорит Серджо. — Для моделей 1997 — 1998 годов найдена новая оригинальная ткань, внешне напоминающая лакированный каучуковый слой. Легкий, переливающийся, непромокаемый. Платья удобны для молодежи. Можно носить и днем, на работу, и вечером, в театр... Цена в магазине не должна превышать тысячу франков. В 1998-м коллекция будет состоять на весну — лето из 130 — 140 моделей. Вновь применим новые эластичные ткани, блестящие металлические аксессуары. Большое внимание уделим детской коллекции, но мы не спешим раскрывать планы.
Валентино ГАРАВАНИ.
В «космополитизме» не обвинялся, но главные усилия — за рубежами Италии
Стилисты не менее политиков и дипломатов умеют хранить тайны, создавать секреты там, где их, казалось бы, не может быть. В 1995 году в отделе печати римской фирмы «Валентино», чей знак «V» уже почти сорок лет пользуется мировой известностью, меня заверили, что Валентино не собирается двигаться на Восток, занимает «сдержанные» позиции по отношению к России и ждет стабилизации положения в нашей стране. Все разумно и обоснованно, подумал я, хотя и знал, что «V» ведет рекогносцировочные действия в Москве, боясь опоздать на «поезд западной моды», уже несущийся по просторам России. В его вагонах уже обосновались «Бенеттон», «Бьяджотти», «Карден», «Версаче», «Труссарди», «Уго Босс», «Эскада», «Калвин Кляйн» и другие.
В итоге к лету 1997 года 65-летний Валентино открывает свой фирменный бутик в центре Москвы. Событие подано как главная сенсация первой половины 1997 года в области моды. И это близко к истине. Валентино Гаравани, отметивший 35-летие своей карьеры кутюрье, блистал на экранах телевидения, давал десятки интервью, свидетельствующих о том, что кутюрье полон энергии и творческих сил. Особенно тщательно Валентино проводит подготовку к показу своих коллекций в Париже и Нью-Йорке. «Elite a Paris» — «конек» Валентино Гаравани в городе на Сене, где, как говорит кутюрье, «соблазн не умеет и не желает долго ждать».
Для дам изюминка осени-97: длинное пальто с приподнятым воротником фисташкового цвета (любимый цвет Валентино). Для девушек — маленькая, словно на куколку, юбка из шифона. Цвета — черный и белый.
Существует ли у стилистов представление об «идеальной женщине», для которой они создавали бы свои модели? У Валентино Гаравани такой образ есть: тело должно быть, как у Шарлотт Памплинг (рекламирует и мужскую и женскую одежду); грудь — как у актрисы Шарон Стоун в фильме «Казино»; мускулы и спина — как у топ-модели англичанки Наоми Кэмпбелл, волосы неповторимой Грейс Келли, шея Мареллы Аньелли (супруги почетного президента фирмы «ФИАТ» Джанни Аньелли). Такую идеальную синьору легко одеть на три «Э»: элегантно, экстравагантно, эмоционально для дамы и для окружающих.
Джорджо АРМАНИ.
Без блейзера, но в мини-юбке с разрезом донельзя...
Что нового приготовил «король блейзеров» Джорджо Армани к летнему и осеннему сезонам-97? Первое и главное: в Париже, Милане и Лондоне маэстро не вывел на подиум ни одной модели в блейзере.
Что это — «закат» знаменитого костюма, изобретенного и доведенного до совершенства Джорджо Армани? Стилист на этот вопрос не отвечает, но дает понять: всему необходимы паузы, а с любимыми (включая и одежду) не расстаются. Блейзеры Армани по-прежнему выставляются во всех новых магазинах, открываемых маэстро в США, Англии, Германии. Первая покупка, которая была сделана в Нью-Йорке в новом «Эмпорио» (линия магазинов Джорджо Армани), — блейзер.
В июле 97-го Джорджо Армани исполнилось 63 года, но его «мироощущение, — пишет миланский еженедельник «Панорама», — на уровне тридцатилетнего человека. Нет! — вдруг восклицает автор статьи, — Джорджо всегда тридцать плюс столько же лет творческого опыта».
— Но все-таки, что изобрел Армани и предложил дамам в 1997 — 1998 годах?
— Мини-юбки. Ультракороткие. Впервые с глубокими разрезами по бокам. Дальше уже нельзя... На юбках — яркие цветы. Пиджаки своими линиями напоминают мужские, но не настолько, чтобы не определить, к какому полу относится субъект. В 1997-м «исповедую» веру в нестандартные тона: розовый, голубой, бирюзовый, малахитовый, аметистовый... Пальто преимущественно длинное. Элегантная синьора в новом платье должна мгновенно перевоплощаться как для окружающих, так и для себя.
И еще один «философский вывод» Армани: надо уметь жить красиво. А одевать элиту всегда приятно, и особенно тех, кто очень богат...
Карл ЛАГЕРФЕЛЬД.
В зеленой рубашоночке... уходит от налогов
По своей известности Карл Лагерфельд — 59-летний уроженец Гамбурга, живущий в Париже, сотрудничающий с «Шанель» и с итальянским домом моды «Фенди», — вошел в число стилистов первой величины. При своей немецкой расчетливости, французской осторожности и итальянской раскованности Карл Лагерфельд сумел объединить в себе за сорок лет творчества самые разные, порой противоположные качества, стал, по мнению журналистов, самым разносторонним и интернациональным стилистом планеты. В настоящее время, утверждают в Милане, он даже претендует на пост главного стилиста «Версаче».
Если вам удалось после сфилат застать Карла Лагерфельда в его офисе, лаборатории в начале Больших бульваров в Париже, считайте, что очень повезло. Как говорят о германском «вундеркинде» с японским фотоаппаратом в руках — Карле Лагерфельде — он никогда не сидит на одном месте.
Каковы новинки стилиста в 1997 — 1998 годах?
Шикарное черное вечернее платье с сильно декольтированным лифом, расшитым белыми лилиями. Обувь: сапоги-амфибии без каблука, будто бы топ-модели только что слезли с мотоцикла.
В 1998-м Лагерфельд намерен разработать тему: «между Западом и Востоком». В самом деле, что может быть на «территориях» между Западом и Востоком и бывают ли таковые? Оказывается, бывают — это «места расположения «новых русских» за границами России, тех, у кого в распоряжении большие средства, а в душе — горячая любовь к модной одежде». Для них уже готова коллекция, в которой доминируют короткие юбки, пиджаки без пуговиц, а под пиджаками, понятно, — ничего...
ВЕРСАЧЕ.
Жизнь после смерти...
50-летний Джанни Версаче погиб 15 июля 1997 года в Майами (США), но вместе с ним не ушла его мода. Дом «Версаче», заложенный четверть века назад, продолжает жизнь после смерти маэстро. Наиболее реальные шансы стать главным модельером фирмы «Версаче» — у младшей сестры Джанни — Донателлы Версаче.
Феномен Версаче — особый. Известность стилиста-итальянца родилась в Америке, куда на поиски счастья отправился молодой калабриец и вернулся на Апеннины в 1970-м богатым и знаменитым.
Особенность коллекций-97? Стилист отказался от знака «Медуза». Он утвердил «союз» коротких кожаных юбок с вышитыми шерстяными кофтами. Излюбленные тона: черный, каштановый, фиолетовый. Никакой цветовой «фальши». «Гвозди» коллекций-97--98 — игра на контрастах: бело-красное длинное платье и яркий разноцветный костюм с широкими глубокими разрезами, ткань прозрачная, будто для высококачественного нижнего белья. Полный интим. Джанни Версаче словно доказывал, что его ткани и цвета великолепно комбинируют при любом свете, даже лунном.
В каких странах лучше всего реализуется продукция торговой и модной марки «Версаче»?
Санто Версаче — менеджер и брат стилиста — отвечает:
— Япония, Швейцария, Голландия, США, Испания, Франция, Германия...
Римский стиль дома «Бриони»
Джеймс Бонд меняет авто, но оставляет костюм «Бриони».
После шестнадцати фильмов с супершпионом, «агентом 007», что мы знаем о Джеймсе Бонде? Как обычно, все и ничего, считает актер Пирс Броснан и быстро доказывает свою правоту. Ни один из римских журналистов не сумел точно определить авторов и стилистов «обмундирования» последнего 007. Джеймс Бонд в киновариантах конца 90-х годов одет в костюмы от «Бриони», рубашки «Сулка». Часы — только «Омега», туфли «Черч», чемоданы «Данхилл». Автомобиль марки «Астон Мартин Bd-5» с семнадцатого фильма уступает место новенькой «BMW Z3 Родстер».
Актер небрежно бросил журналистам: «Марки машин можно менять, с костюмами и галстуками — все сложнее. Сохранить линии одного стилиста-кутюрье — признак хорошего тона, вкуса, свидетельство достатка, причастности к элитному кругу. Именно поэтому я пересел на «BMW», но всегда в костюме от римского стилиста «Бриони».
Фирма «Бриони» родилась в далеком 1945 году, когда окна многих итальянских домов еще были плотно закрыты ставнями, затянуты светомаскировками.
Два предпринимателя, Гаэтано Савини и Надзарено Фонтиколли, решили открыть модный дом одежды, чтобы поскорее позабыть о войне, приступить к мирной жизни, и обязательно в красивой одежде. Символом элегантности, роскоши, благополучия еще с довоенных времен был островок Бриони в Адриатике, где развлекались только самые богатые люди планеты. Элита. Нетрудно догадаться, почему предприниматели назвали свою фирму модной элитной мужской одежды — «Бриони» (женскую одежду эта фирма тоже производит, хоть и специализируется на мужской).
— Каковы ваши планы на 2000 год? Есть ли проект «похода на Восток», в Россию?
— Наши планы — почти наполеоновские, — улыбается Умберто. Надеемся покорить россиян модой на наши пальто и костюмы.
Джанфранко ФЕРРЕ.
Неоромантика в джинсах
Фигура Ферре на небосклоне высокой моды и прет-а-порте стоит обособленно. И не только потому, что он, вопреки всем нападкам, в течение семи лет был первым итальянским мастером — главным стилистом французского дома моды «Кристиан Диор» и одновременно возглавлял собственный модный дом «GFF» (Джанфранко Ферре — «Джиэффеффе»). Выпускник миланского политехнического института, где постигают кодекс Леонардо да Винчи, законы физики, аэродинамики и архитектуры, перенес свои знания и талант в космос модной одежды и нашел «центр тяжести мысли и гармонию всех линий тела в самом современном одеянии, от которого не отказались бы сегодня ни Цезарь, ни Данте, ни Леонардо, ни Рафаэль, ни Галилей...».
Основные творческие усилия Ферре, заявившего, что прекращает участвовать в сфилатах высокой моды, перенесены на создание новых коллекций одежды для молодежи, разработаны новые модели костюмов и джинсов «Джиэффеффе». Покрой — геометрически точный, брюки, словно «высушенные», широкие и ультроудобные. Юбки — длинные, почти до земли. Ткани мягкие, если используется кожа, то украшается металлическими аксессуарами, под золото и серебро.
Новый стиль Ферре назван неоромантикой.
Вивьен ВЕСТВУД.
На подиуме все прелести за пять минут
«Чем отличается английская мода конца 90-х годов от итальянской, французской, германской, американской? Это — вызов всем», пишет римский журнал «Эспрессо» и следующим образом объясняет свой вывод:
Мода по-английски — это прежде всего развлечение. На подиуме в Лондоне вы увидите за пять минут столько «прелестей», сколько не покажут в Милане и Париже за две недели... Мозг стилистов перенапряжен, подавлен насилием, потоками крови, вероятностью взрыва ядерной бомбы. «Будоражащий» сценарий возможного конца второго тысячелетия, туманное неощутимое будущее. И есть ли оно, это будущее? Вопрошают самые известные английские стилисты: их лидеры — 56-летняя Вивьен Вествуд, 26-летний Александр Мак Квин, лондонский (не парижский) Жан-Поль Готье, 33-летние Барбара Соннентаг и Трейси Маллиган — единственная в Англии пара кутюрье-дам...
Отработана и философия сегодняшних английских кутюрье, которую итальянские и французские коллеги по другую сторону Ла-Манша понимают так:
Английская молодежь желает продлить юность. Она ненавидит образ жизни сегодняшних взрослых. Поэтому молодежь стремится всеми методами отгородиться, отделиться от старшего поколения, тем более не жить их жизнью, их интересами. Их среда им по крайней мере не комфортна. В Англии предпочитают одеваться совсем «налегке»; стилистам предстоит сложная задача: как не банально удовлетворить тягу к легкой одежде в любое время года.
Вивьен Вествуд — признанная законодательница английской моды. Уже четверть века без ее участия не проходит ни одна престижная европейская сфилата.
Коллекция-98 стилистки из Ливерпуля — смесь эксцентричности и эротичного шика-шока — намного перещеголяла смелость — «ОЗЕ» итальянцев «Д. энд Г.», которые теперь даже не стремятся угнаться за островитянкой.
Вествуд, показывая коллекцию, утверждает: для нее мода — это не цирк, это — большой спектакль повседневной жизни, где каждому стилисту отведена особая роль. Моду надо уметь понимать.
Михаил ИЛЬИНСКИЙ,академик, президент итальянской Академии народов мира (Рим)
Фото AFP, REUTER