О причинах бунта во Врадиевке и его последствиях корреспонденту “Ъ” ЮЛИИ РЯБЧУН рассказал заместитель директора Института социологии Национальной академии наук Украины, доктор философских наук ЕВГЕНИЙ ГОЛОВАХА.
Фото: Владислав Содель, Коммерсантъ
— Каковы могут быть социальные последствия бунта во Врадиевке?
— Основная проблема случившегося во Врадиевке заключается даже не в самом событии. Трагические события происходят во всем мире. Главное — реакция правоохранительных органов. Заметьте, министр внутренних дел Виталий Захарченко осудил массовый протест, хотя осудить должен был свое ведомство, где сразу начали покрывать преступников. Только потому, что один из них оказался племянником местного прокурора. В качестве подтверждения его алиби в милиции начали предоставлять записи камер видеонаблюдения, пытались закрыть это дело. Вот эта круговая порука и абсолютная безнаказанность тех, у кого есть высокопоставленные родственники, возмутила людей, толкнула на агрессивные поступки.
— Какие обстоятельства могут послужить распространению бунтов по всей территории страны, в столице?
— Продолжение практики замалчивания властью преступлений, дальнейшая коррупция и безнаказанность. Страшно, что милиция не просто покрывает преступников за деньги или по звонку вышестоящих лиц, но и начинает участвовать в подобных преступлениях! Если подобные преступления и дальше будут покрываться — в стране начнутся массовые выступления.
— Где сейчас в стране наиболее напряженная социальная обстановка?
— Прежде всего это депрессивные районы, в которых была остановлена промышленность, а люди остались без работы. Это Восточная Украина и юг. Там царит атмосфера незанятости, бедности, невозможности изменить ситуацию и отчаяния. В западных регионах сильна традиционная культура, с традиционным нормативным контролем. Это не позволяет слишком «зарываться» тем людям, которые находятся у власти. А в депрессивных регионах такого контроля нет. Там действует примитивный непотизм. Приходят к власти кланы — и все.
— Если оценивать по 10-балльной шкале — какова степень напряжения в обществе?
— По степени вербально выраженной напряженности, мы близки к десятке. Люди часто говорят о готовности участвовать в массовых акциях. Это сопоставимо с временами «оранжевой революции» или началом 1990-х. Однако это не единственный фактор. Должны быть лидеры, которые бы находили поддержку в массах и вывели людей на улицы. Причем эти лидеры должны уметь организовывать массовые протесты, потому что локальные вспышки могут легко подавляться властью. Кроме того, должно быть много отчаявшихся людей — недовольных властью, экономическим состоянием, безработицей, идеологическими составляющими. И, в-третьих, должно произойти событие, которое вызовет общий эмоциональный всплеск. Однако отчаявшихся людей у нас не так много, гораздо больше их было в начале 1990-х.
— Какие события могут послужить причинами новых вспышек?
— Главная проблема не в событиях, а в издевательской реакции власти на них. Когда покрываются реальные преступники, а вместо них наказываются вымышленные. Ведь во Врадиевке ранее было несколько подобных нераскрытых дел, и, как свидетельствуют местные жители, несколько человек, привлеченных местной милицией к ответственности, покончили с собой. Вот главная проблема. В результате у людей возникает ощущение, что только они сами могут защитить себя. А в каких формах? Естественно, не таким способом, как это предусмотрено законом.
— Если сравнивать случай во Врадиевке с изнасилованием Оксаны Макар?..
— Это абсолютно аналогичный случай. Там тоже один из троих подозреваемых оказался отпущенным на свободу, потому что якобы был только свидетелем, хотя позже выяснилось, что он был одним из организаторов. И только благодаря реакции общественности, тому, что люди вышли на улицы, правоохранительные органы активизировали расследование данного преступления.
— Какие институты власти могут подвергнуться нападению толпы — милиция, прокуратура, суды, местные и центральные органы власти?
— Поведение возмущенной толпы непредсказуемо. Люди пойдут туда, где, по их мнению, будет находиться источник власти. В этот раз они решили, что источник власти в отделении милиции, и пошли туда. В следующий раз могут пойти в прокуратуру, суд, местную администрацию, куда угодно.
— Можно ли сравнить ситуацию во Врадиевке с другими историческими примерами, гайдамацкими восстаниями, Колиивщиной, когда бунт крестьян в отдельном селе вызывал беспорядки по всей стране?
— Тогда были другие времена! Прямые аналогии здесь вряд ли уместны. Однако опыт современных революций показывает, что и сейчас могут проходить массовые выступления. Постепенно идет накопление отрицательного агрессивного потенциала, и в конечном счете это может привести к массовым восстаниям. Но никто не может точно сказать, в какой момент это произойдет.
— В Турции протесты против застройки площади Таксим тоже носили локальный характер, но вызвали реакцию по всей стране…
— В турецких протестах сильна идеологическая составляющая. Там к власти пришли исламисты, традиционализм которых не устраивал молодежь, и это накапливалось. Это был спусковой крючок. В Украине также есть идеологическое недовольство, но оно пока не достигло критической массы. Мощный идеологический фактор сработал в Украине в 2004 году, когда люди вышли на улицы, протестуя против фальсификаций на выборах. Был лидер, и было событие.
— Какие выводы следует сделать власти в сложившейся ситуации?
— Выводы очевидны. Дальнейшая практика коррупции, кумовства, замалчивания преступлений приведет к распространению бунтов с одного региона на всю страну. Проблемы не должны замалчиваться. Пора уже изменить политику формирования и работы нашей правоохранительной системы. Причем это должна быть не просто реформа из серии «всех выгнать и набрать новых». Необходимо привлечь к этому правозащитные организации, проанализировать успешный опыт западных стран, опыт Грузии и применить его в Украине. Ничего не делать в этой ситуации — очень опасно для государства…