Обвиненный в шпионаже военный журналист капитан второго ранга Григорий Пасько, за процессом над которым следил весь мир, во вторник был освобожден из-под стражи в зале суда. Пасько признан виновным, но не в государственной измене, а в злоупотреблении служебным положением, приговорен к трем годам лишения свободы и сразу же амнистирован. Журналист не согласен с приговором. Он намерен добиться оправдания и отправить за решетку преследовавших его чекистов. С подробностями — ДЕНИС Ъ-ДЕМКИН.
"Я виновен лишь в том, что честно выполнял свой долг"
Григорий Пасько, завотделом боевой подготовки газеты Тихоокеанского флота "Боевая вахта", находился под стражей с 17 ноября 1997 года. Он был задержан в аэропорту Владивостока, куда прилетел из Японии. При этом у журналиста были изъяты документы, содержание которых, по мнению флотской контрразведки, составляло гостайну. Через три дня ему предъявили обвинение в государственной измене в форме шпионажа. Следствие продолжалось до мая 1998 года и пришло к выводу, что журналист снабжал секретными материалами японские СМИ, собиравшие эти сведения в разведывательных целях.
Адвокаты журналиста с самого начала утверждали, что доказательств шпионажа в деле Пасько нет; он пострадал лишь за то, что предал огласке факты, свидетельствующие о плачевном состоянии ряда экологически опасных объектов ТОФа, и все материалы дела напрямую или косвенно связаны с экологией.
Выступая на закрытом от прессы процессе, который длился полгода, гособвинитель полковник юстиции Константин Осипенко просил суд признать Пасько виновным в госизмене и приговорить его к 12 годам лишения свободы без конфискации имущества. Заключить в колонию строгого режима, разжаловать и лишить наград.
В минувшую пятницу, выступая с последним словом, Пасько потребовал вынести ему оправдательный приговор, заявив, что стал жертвой произвола спецслужб. "Я виновен лишь в том, что честно выполнял свой долг журналиста, что не пошел на поводу у сотрудников ФСБ, отказываясь с ними сотрудничать",— сказал он. Защитники Пасько полагали, что их клиент все же будет признан виновным в шпионаже, и готовились отстаивать его права в высших судебных инстанциях.
"С ублюдками и дебилами в КГБ надо сражаться"
К оглашению приговора Пасько общественность начали готовить заранее. Военный суд потребовал ограничить число журналистов, которым будет разрешено присутствовать в суде. Помимо российских и зарубежных репортеров в зал пропустили лишь нескольких иностранных дипломатов, в том числе японских.
Вокруг здания суда ТОФа с утра были выставлены патрули милиционеров и морских пехотинцев. Самого Пасько доставили в суд в наручниках в сопровождении автоматчиков. Интересно, что во время одного из предыдущих заседаний конвойные милиционеры, перепутав двери, привели Пасько не в суд, а в расположенный по соседству ювелирный магазин.
Не обошлось без курьезов и в последний день. Несмотря на повышенные меры безопасности в зал через все кордоны непонятным образом проникла пожилая женщина, которая явно страдает душевным расстройством. В ожидании приговора она принялась выкрикивать бессвязные фразы, обвиняя присутствующих в жидомасонстве, крестилась, раздавала журналистам тумаки и периодически материлась. С большим трудом милиционерам удалось вывести ее из помещения.
Тем временем Пасько, которого поместили в большую железную клетку, впервые за время заключения давал импровизированный брифинг своим коллегам. "Я стал сильнее, крепче, умнее. Эти кагэбэшники не только не доказали мне мою виновность, они и себе ничего не доказали. За время отсидки я многое узнал. Теперь в моем лице КГБ получит профессионального противника. Надеюсь увидеть в этой клетке Угрюмова (контр-адмирал, начальник УФСБ по ТОФу Герман Угрюмов, при котором было возбуждено уголовное дело против Пасько, вскоре после этого был переведен на повышение в Москву.— Ъ). С ублюдками и дебилами в КГБ надо сражаться",— говорил Пасько, еще не зная вердикта судей.
Досталось и японским СМИ, сотрудничество с которыми ему инкриминировали в качестве шпионажа. "Я разочаровался в японцах. Я честно работал на них (по данным следствия, Пасько регулярно получал от корпунктов японских телекомпании NHK и газеты Asahi гонорары в размере от $300 до $1 тыс. за свои публикации и видеосюжеты, связанные с Тихоокеанским флотом.— Ъ), а они опозорили себя и доброе имя свое страны, отказавшись высказаться в мою защиту",— заявил подсудимый одному из японских корреспондентов, протянувшему в клетку руку с диктофоном.
"Сегодня я вышел, завтра посадят другого"
Чтение 50-страничного приговора длилось около часа. Когда прозвучала фраза о виновности Пасько, жена военкора Галина Морозова потеряла сознание. Ее привели в чувство, и чтение продолжилось.
Затем присутствовавших, совсем было уверовавших в то, что Пасько не избежать тюрьмы, ожидал еще один шок.
"Изучив материалы дела, суд счел не доказанным обвинение в шпионаже. В связи с этим суд счел возможным переквалифицировать обвинение со статьи 274 Уголовного кодекса на статью 285, предусматривающую ответственность за злоупотребление служебным положением",— сказал председатель суда.
Капитана второго ранга Пасько признали виновным, но с учетом отсутствия отягчающих обстоятельств и положительных характеристик приговорили к трем годам заключения в исправительно-трудовой колонии общего режима. По тому же приговору Пасько был амнистирован и освобожден в зале суда.
Решение суда было встречено овацией и настоящей свалкой у клетки с подсудимым. Телеоператоры, журналисты, фотографы образовали такую плотную пробку, что выход Пасько на свободу задержался еще на несколько минут. Судья тщетно призывал журналистов к порядку, чтобы затем дочитать приговор. Суд вынес частное определение в адрес начальника УФСБ по ТОФу Николая Соцкова в связи с допущенными контрразведчиками нарушениями закона при расследовании дела Пасько — они фальсифицировали некоторые документы.
Наконец журналист вышел из клетки и смог обнять жену. Он сразу же заговорил о том, что не согласен с решением о его виновности: "У нас в России, если КГБ берется за какое-нибудь дело, никогда в жизни не было оправдательного приговора. И то, что вынесли этот приговор,— все мы рады, но проблема остается. Сегодня я вышел, завтра посадят кого-то другого. Поэтому я буду оспаривать этот приговор, иначе эти деятели из КГБ будут всех нас продолжать держать в страхе, по малейшим поводам сажать в тюрьму".
Пасько еще раз заявил, что сфабрикованное против него дело о госизмене, "лопнувшее как мыльный пузырь", возникло в связи с экологической темой, которой он занимался. "Там, где экологические проблемы,— там большие деньги, и экология является очень удобным каналом для утечки этих денег",— считает он. По словам журналиста, незадолго до своего ареста он как раз узнал об истории со средствами в размере $25 млн, которые были выделены японским правительством для строительства в Приморье очистных сооружений по утилизации жидких радиоактивных отходов и "расползлись" по разным ведомствам в Москве и в самом Приморье.
"К сожалению, сегодня в России журналист, который поднимает проблемы коррупции, реально никак не защищен. Я испытал это на себе и могу сказать, что на моем месте мог оказаться любой из вас",— отметил Пасько. Теперь он намерен добиваться не только оправдательного приговора, но и суда над причастными к его делу офицерами ФСБ.
Из зала Пасько отправился обратно в тюрьму — забрать оставшиеся в камере рукописи и личные вещи. "Все мои сокамерники ждут решения суда, я не могу не повидаться с ними на прощанье",— объяснил он. Журналист сказал, что намерен опубликовать в России или за рубежом книгу о своей судьбе. Работу над ней Пасько уже начал в камере. Кстати, весной этого года в газете "Владивосток" была опубликована переданная им из СИЗО статья с практическими советами по поведению в тюрьме. Там он, в частности, писал: "Главное — не впадать в панику и не раскисать, даже если тебя будут лупцевать дубинками по спине".