Компания АКЕЛА-Н, выпускающая медицинский ксенон для анестезии и восстановительной терапии, убедилась, что ее продукция вызывает больше интереса у хоккеистов Континентальной хоккейной лиги, чем у врачей в российских больницах. Государство не всегда готово тратить деньги на передовые технологии, сожалеет заместитель гендиректора СЕРГЕЙ ПОТАПОВ.
— Давно существует ваша компания?
— Компания была основана в 1990 году как совместное российско-украино-американо-шведское предприятие по производству редких инертных газов высокой чистоты — криптона и ксенона. Они применяются преимущественно в электроламповой промышленности. Вкладом в СП с российской стороны были технологии, а западные компании инвестировали в создание самого производства. Потом доли у них были выкуплены.
Надо сказать, всего пять стран в мире имеют технологии промышленного получения криптона и ксенона: США, Россия, Украина, Франция и Германии, причем наша технология уникальна, она превосходит западные аналоги по чистоте получаемого газа, поэтому нам удалось завоевать международный рынок. Сейчас наша доля на мировом рынке — порядка 30%.
— Значит, сейчас у вас уже крупная компания?
— Ну как вам сказать, крупная... Это настолько высокотехнологичное производство, что здесь не нужно много людей. По мере развития бизнеса, появления новых направлений, мы привлекаем новых сотрудников, но на сегодняшний день у нас на предприятии работают всего 40 человек.
— А как вы начали выпускать медицинский ксенон?
— В 1995 году к моему отцу, Владимиру Потапову (он один из основателей компании), пришел Николай Буров, на тот момент главный анестезиолог Москвы, и предложил поучаствовать в такой авантюре. Еще с начала XX века было известно, что ксенон может быть хорошим анестетиком, были в России и в США отдельные эксперименты на эту тему, Буров предложил нам провести полноценные доклинические и клинические испытания.
В 1999 году мы первыми в мире зарегистрировали ксенон в качестве анестетика для наркоза. Никто до нас этого не делал. В других странах еще шли первичные опыты на животных, а мы уже применяли ксенон в медицине. Он превосходит все существующие сегодня препараты для наркоза — все они в той или иной степени наносят вред организму. А ксенон не имеет побочных действий, это важно для пациентов, которые плохо переносят анестезию. Мы надеемся, что в этом году — опять же впервые в мире — ксенон в РФ будет разрешен и для детей. Детские клинические испытания у нас закончились в 2011 году, сейчас идет процедура регистрации.
Параллельно с анестезиологией у нас возникло еще одно направление — терапия ксеноном, так как в ходе доклинических испытаний было выявлено, что ксенон является хорошим антистрессорным агентом, защищает мозг, сердце. Сейчас технология коррекции стресса с использованием терапевтических доз ксенона, когда человека не вводят в состояние наркоза, рекомендована для спецподразделений, используется при лечении инфарктов миокарда, инсультов, в спорте высших достижений. Почти вся Континентальная хоккейная лига применяет ксенон при подготовке к соревнованиям и для восстановления после игр. У нас много кто им дышит. Причем большинство этих людей в принципе здоровы. Им требуется некая коррекция функционального состояния или возможность отдохнуть.
— Надо думать, заказчиков у вас хватает?
— У нас есть коллеги, с которыми мы работаем в области ксенонтерапии, и наш основной технический бизнес, естественно, приносит часть прибыли. Но вот то, что касается рынка анестезии,— это почти всегда государственный заказчик, в частных клиниках просто не делают такие сложные операции, при которых нужен ксенон. В 2012 году вышел приказ Минздрава N919н, согласно которому с 1 января 2013 года операционные всех лечебных учреждений, где есть отделение реанимации, должны быть оснащены оборудованием, работающим с ксеноном, но 99% главврачей, когда к ним приходишь, говорят, что на это нет денег.
— А "Роснано" может вам как-то помочь?
— У "Роснано" есть подписанные с рядом регионов планы совместных действий, по которым часть региональных бюджетов должна расходоваться на приобретение инновационной продукции. Мы хотели бы, чтобы это была в том числе и наша продукция, чтобы мы, приходя в больницу, могли показать врачу, где можно взять деньги на ксенон.
Но и то, что "Роснано" делает сейчас,— это уже хорошо. Мы развиваемся сами, потребности в сторонних деньгах у нас нет, и "Роснано" не вложило в нас ни копейки, но мы совместно участвуем в выставках, конференциях, и "Роснано" — в частности Фонд инфраструктурных и образовательных программ, с которым мы сотрудничаем,— это на сегодня, по сути, единственное государственное предприятие, которое нам помогает.