Общественная палата с подачи Министерства культуры разрабатывает новую концепцию школьного курса литературы. Задача курса –– воспитывать в детях патриотизм, а также правильно понимать "опасные" для них произведения. Ряд книг, в частности "Мастера и Маргариту", из школьного курса планируется изъять. Журналист Станислав Кучер уверен, что ничего путного из этой затеи не выйдет.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ
Я сочувствую идеологами путинского режима. Им приходится куда сложнее, чем коллегам сталинского и даже ельцинского призывов. У первых была ясная стратегическая цель –– новый мир, "кто был ничем, тот станет всем", "общественное выше личного". Стратегия диктовала тактику работы: какие учебники писать, каких персонажей мифологизировать в качестве героев и примеров для подражания. В начале 1990-х идеологи новой эпохи смотрели на Запад и "строили капитализм", а потому любые идеологические трактовки сталинских времен были забыты, как страшный сон. Точнее, казалось, будут забыты. Годы прошли, прежде чем я оценил дальновидность моего друга, рок-музыканта Армена Григоряна, написавшего тогда песню "Павлик Морозов жив!"
Если у членов партактива Владимира Путина и есть проект будущего России, то от соотечественников его умело прячут. Очевидно одно: идет необъявленная война с неизвестным противником за неопределенное будущее. Насколько я вижу, легендарный "план Путина" сводится к предельно конкретной задаче –– как можно дольше удерживать власть.
Когда удержание власти –– единственная цель, не то, что попытки написать объективную историю, даже поставленные Кремлем задачи написать "правильную" историю обречены на провал. Это просто методологически невозможно. Нет критериев оценки событий и фигур. Если мы строим общество, где православие –– государственная религия, то, конечно же, из учебников литературы надо изъять как минимум "Сказку о попе и работнике его Балде". Если в нашем светлом будущем государство –– руководящая и направляющая сила общества, то, конечно, Сталин –– национальный герой. Если же мы строим светское государство, приоритет которого –– развитие свободной личности, то тогда вообще главная задача учителя –– стимулировать ученика к самостоятельному мышлению, чтению всего и вся и определению собственного взгляда на мир.
Когда же государство само не знает, чего хочет, оно априори не готово доверять обществу, а потому обречено перестраховываться во всем. "Опасными" в обстановке такого невроза могут стать не только Белинский или Булгаков, но и любимая поколениями советских людей "Библиотека приключений".
На кого намекает Свифт, расписывая разговоры Гулливера с императором лилипутов? О каком сером кардинале подумает малыш, зачитываясь "Тремя мушкетерами"? Готов ли российский ребенок к правильному восприятию истории заточения графа Монте Кристо?
Ну, а если совсем серьезно, когда я читаю о воспитательных, а на деле запретительных идеях наших министров, я вспоминаю слова Рэя Бредбери: "Непрочитанные книги умеют мстить". Я уверен: у наших правителей и цели ясной нет потому, что самые нужные книжки в своем детстве они не прочли.