В субботу в Москве прошел Родительский съезд, который его организаторы назвали собранием патриотической оппозиции и Родительским всероссийским сопротивлением (РВС). Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ выяснял, кому сопротивлялись родители, собравшиеся в Колонном зале Дома союзов, и не исключает из этого списка президента России Владимира Путина, к удивлению многих, появившегося в зале.
Пока не приехал Владимир Путин, в зале царствовал Сергей Кургинян. Ему доверили провести мероприятие, о котором до его начала никто, кроме организаторов и участников, ничего не слышал и, видимо, не должен был слышать. Зал был заполнен родителями, некоторые из которых, казалось, не достигли детородного возраста, а некоторые из него уже вышли. Впрочем, это не мешало им обсуждать проблемы отцов и детей, а также отсутствия одних у других, и наоборот. Между тем, судя по тому, как называлось мероприятие, проблемы собственной состоятельности имеются все-таки прежде всего у родителей. Причем проблемы политической, а не родительской состоятельности.
Особенно это касается Сергея Кургиняна. В начале съезда он выступил с зажигательной речью на 43 минуты, из которой прояснилось многое, если не все.
— Могут ли в Китае или в Бразилии проводиться публичные посиделки достаточно высокостатусных лиц, обсуждающих, является ли китайская или бразильская культурная матрица препятствием для развития страны? — спрашивал он, и становилось очевидно, что, готовясь к этому мероприятию, господин Кургинян решил воспользоваться черновиками своих лекций, которые он читал четверть века назад в аудиториях мехмата МГУ интересующейся проблемами мироздания и перестройки технической интеллигенции.— А здесь мы это наблюдаем! А может быть, те, кому не нравится наша культурная матрица, освободят нас от своего присутствия на нашей территории?! Мы тутошние! Нас большинство! И второй раз тамошним страну не отдадим! Хватит!
Тутошнему Сергею Кургиняну было, похоже, все равно, в какой аудитории самоутверждаться за счет тамошних, но все-таки съезд родителей был хорошим поводом для этого: здесь его лекцию гарантированно слушало большое количество людей и журналистов.
Постепенно лектор перешел к современному состоянию внутриполитических процессов и его собственной в них роли.
— Так вот, давая отпор нынешнему двуликому и внутренне единому диссидентству, мы защищаем своих героев и свой великий дух! — продолжал он.— Прошлой зимой удалось сорвать посягательства нового дисидюжника (обобщенный, видимо, образ собиравшихся на Болотной площади и проспекте Сахарова.— А. К.) на наше Отечество. Я горжусь тем, что мы активно в этом участвовали (имеется в виду прежде всего митинг на Поклонной горе.— А. К.) и что враг наше участие оценил по достоинству.
Вряд ли все люди в зале понимали, о чем говорит этот человек. Это не имело никакого отношения к заявленной на съезде теме, но Сергей Кургинян должен был зафиксировать важнейшие для себя позиции в этой войне. И он намерен был сделать это публично, хотел этого кто-нибудь или нет.
— Я понимаю, что рождение моей внучки — это тоже кремлевский проект,— признался Сергей Кургинян.— Смрадная перестроечная ложь опять клубится на наших площадях!.. Новые перестройщики ведут себя столь же лживо и нагло, как их предшественники!.. Я вижу, что к нам пришел глава кремлевской администрации Сергей Борисович Иванов!..
Он не ошибся.
И теперь Сергей Кургинян заговорил, можно сказать, по существу:
— Белоленточные диссиденты лгут как сивые мерины, выдавая "акт Магнитского" за благородную реакцию высокоморальных американцев на здешние безобразия...
Казалось, он вот-вот скажет уже про антимагнитский закон, но ему никак не удавалось сосредоточиться на проблемах детей. Еще несколько минут Сергей Кургинян разоблачал преступную деятельность господ Магнитского и Браудера на территории России и США.
— Белоленточники никогда не получат в нашей стране монополию на протест! Патриотический оппозиционный протест был и будет! Страна принадлежит народу, и народ готов ее защищать!
Было очевидно, что Сергей Кургинян готов возглавить этот протест, а вернее, мысленно давно его возглавил.
То есть на самом деле в Колонном зале происходил съезд патриотической оппозиции, а не рассерженных родителей.
— Оппозиционный патриот, если он не хочет стать идиотическим патриотом, должен воевать против уличных белоленточных диссидентов. Мы поддерживали и поддерживаем любые патриотические действия государства! — воскликнул Сергей Кургинян.
Вряд ли это была та речь, ради которой в зале через несколько минут появился президент России (хотя ничего, конечно, нельзя исключать), обычно избегающий крайностей, тем более таких, которые находятся за гранью здравого смысла.
Но на этот раз он сам предпочел стать крайним (его участие не планировалось еще утром, к моменту начала работы съезда. Но не удержался).
В конце своей речи господин Кургинян все-таки коснулся хотя бы проблем ювенальной юстиции. По его мнению, ювенальная юстиция — это такое вторжение в семью под предлогом защиты прав ребенка, какое НАТО осуществило, вторгаясь в Ливию или Сербию под предлогом защиты прав человека.
— Основное право ребенка, право на семью, заменяется правом на детский дом! — резюмировал он.— Ребенок должен с детства усваивать, что сексуальные извращения — это благо...
На этом, видимо, есть смысл остановиться. Сам Сергей Кургинян не смог остановиться, впрочем, еще 20 минут.
За его предложение создать новую общественную организацию Родительское всероссийское сопротивление (сопротивляться придется прежде всего, конечно, белоленточным диссидентам, которых он прямо называл своим главным врагом) зал проголосовал единогласно. Похоже, люди были ошарашены всем, что свалилось на их бедные головы за последние 40 минут. Впрочем, многие к этому привыкли: все-таки большинство делегатов съезда представляли региональные ячейки движения господина Кургиняна "Суть времени".
Председателем движения стала жена господина Кургиняна.
— Кто против? Кто воздержался? — интересовался он.— Просто 24-й съезд КПСС!
Впрочем, даже тогда жен на высокие партийные посты все же не выдвигали.
После этого Сергей Кургинян дал слово Сергею Иванову, но тот, в свою очередь, вместо того чтобы зачитать приветствие Владимира Путина, только анонсировал его приезд.
— Мне приятно послушать выступления по теме детства и родительства,— между тем успел сказать Сергей Иванов, пытаясь, видимо, на ходу переформулировать повестку работы съезда, предложенную Сергеем Кургиняном.
Президент, как выяснилось из его слов, не слышал того, что говорил Сергей Кургинян (или предпочел не услышать):
— Сейчас я зашел, и мне сказали, что господин Кургинян до меня выступал, и очень эмоционально. Но это и понятно, потому что вопросы очень острые, касаются каждого.
То есть господин Путин и дистанцировался от его слов, и принял их близко к сердцу.
Также президент дистанцировался и от некоторых других вещей. Проблемными он считает два законодательных акта, защищающих права ребенка.
— Речь идет о двух законах (он имел в виду "законопроектах".— А. К.). Первый был внесен президентом в марте 2012 года, а второй — правительством 25 сентября 2012 года. Об этом, как я понимаю, в основном и речь.
Таким образом, Владимир Путин дал понять, что инициатором в обоих случаях был Дмитрий Медведев, а не он.
— Согласен,— продолжил президент,— с тем, что ряд положений законопроектов о социальном патронате и о контроле за обеспечением прав детей-сирот, безусловно, неоднозначны в трактовке, содержат явные социальные риски, и главное, в них далеко не в полной мере учтены российские семейные традиции.
Зал, кажется, отдыхал на этих с виду простых словах после психического перенапряжения, вызванного речью господина Кургиняна:
— У русского и практически у всех народов России существовали многовековые традиции именно большой семьи, объединяющей несколько поколений родственников. Именно эти традиции нам надо возрождать. И напротив, следует избегать слепого копирования чужого опыта. Есть немало примеров, когда родительских прав лишают нормальных, любящих и работающих родителей. Некоторые случаи вмешательства в жизнь семьи носят просто абсурдный и издевательский характер!
Но тем не менее он говорил все это людям, которые только что нашли врага, единогласно проголосовали за сопротивление ему и выступили за войну (в которой, впрочем, не обещали участвовать).
Президент между тем перешел к образовательным стандартам по литературе. Он, очевидно, уже некоторое время искал аудиторию, которой было бы логично отдать несколько абзацев на эту тему, и, судя по названию съезда, в Колонном зале должна была находиться именно такая аудитория. Кто же знал, что сначала выступит Сергей Кургинян.
Хотя и можно было догадаться.
— Вы знаете,— заявил господин Путин,— что новая программа стала действительно, как я уже сказал, предметом широкой дискуссии... Когда из обязательной школьной программы исчезают Куприн, Лесков, Алексей Толстой, исчезает "Медный всадник" Пушкина, "Дама с собачкой" Чехова, "Человек в футляре" Чехова, исключаются стихи Ахмадулиной, Высоцкого, Окуджавы, то, конечно, сразу возникает вопрос: почему, что взамен?
Господин Путин не утверждал, что все эти произведения уже исчезли. Новую программу предполагается принять к действию через несколько лет. И теперь было очевидно, что нет, не примут:
— Составителям новой программы по литературе стоит прислушаться к критике. Тем более что замечания высказываются резонные, как я уже сказал. Поэтому рассчитываю, что соответствующие выводы будут сделаны определенными нашими инстанциями.
Закончил президент между тем традиционно для такого рода выступлений. Но именно в этом зале его слова воспринимались гораздо более многозначительно:
— Рассчитываю, что ваш форум предложит новые интересные идеи, которые будут востребованы и, безусловно, реализованы. Мы готовы здесь к самому тесному партнерству и взаимодействию.
Можно не сомневаться, что идеи и в самом деле будут предложены, и в ближайшее время. И мало не покажется.
Теперь Владимиру Путину, чтобы восстановить баланс политических сил в стране, необходимо сходить на заседание координационного совета не патриотической, а обыкновенной оппозиции.
Между тем после ухода Владимира Путина съезд с облегчением вернулся в проложенное Сергеем Кургиняном русло. Господин Кургинян и сам постоянно брал слово, в том числе для того, чтобы придать дополнительную устойчивость позиции президента и вписать ее в программные положения РВС.
— Это мы позволили своей теплохладностью этим гадам измываться над людьми! — рассказала делегат Ирина Медведева.— И к вам могут прийти гады! Поэтому Сергей Ерванович так часто в своих интернет-лекциях цитирует великую русскую литературу. Он сердце ваше пытается разжечь! Если сердце не разжечь, ничего не получится.
— В мире идет война против русской семьи. Идет война против русских матерей! Идет война против русских детей! Идет война против православия! — поддержал Сергея Кургиняна финн Йохан Бекман.— И поэтому мы должны были создать фронт против них. Мы должны бороться!
— Поверьте мне,— заключил Сергей Кургинян,— я долго живу и долго занимаюсь политикой. Первое: граждане, отстаивающие Отечество! Второе: граждане, отстаивающие Отечество! Третье: граждане, отстаивающие Отечество! И больше ничего нет!
А ему больше ничего и не надо.
— Если мы хотим спасти Отечество, то мы пройдем этот путь вместе до конца!
Делегаты съезда уже не сопротивлялись.