Из жизни незаменимых
Русфонд продолжает публикации о людях, которые жертвуют деньги на благотворительность. Мы стараемся ответить на два вопроса: почему сильный помогает слабым и почему так поступают не все? Это реальные истории реальных бизнесменов, многие из которых люди публичные, поэтому из-за личного характера темы имена и фамилии большинства героев изменены или публикуются не полностью. Сегодня писатель ИГОРЬ СВИНАРЕНКО рассказывает о том, что благотворительность может носить личный мотив.
Служили два товарища, два тезки, оба интеллектуалы, богема, искатели истины и прочих красот. Служили они музам.
После один заработал денег! Но от искусства не оторвался, продолжал в нем мелькать. Помогал по старой дружбе ребятам и словом, и делом, и деньгами.
А второй все надрывался на ниве служения музам. Надрывался, надрывался... да и слег. Ну а тут уж все просто — 50 на 50. Как Бог даст. Ну или можно инвестировать в лечение, вмешаться в замысел высших сил, сбить линию судьбы и завернуть ее куда-то вбок. А что из этого выйдет? Поди знай.
Успешный негоциант подключил и связи, и деньги, ну и уложил товарища на серьезное лечение по высшему классу. Долго ли, коротко ли, больной пошел на поправку и оклемался.
Банкет, поздравления, пафосные тосты — служенье муз, оно такое! И — работа, куда ж без этого, хотя врачи просили с этим не торопиться. Настоятельно советовали покой и постельный режим, никаких волнений. Хотя бы какое-то время, для начала. Но куда!.. И вот Артист — пишу с большой буквы, потому что он и правда заслуженный, а может, и народный, это неважно в нашем контексте — вскочил с кровати на второй день, надышавшись запахом родных пенатов, и поскакал в свое учреждение культуры. И ну служить музам и вообще вечному.
А там начались, как обычно, интриги и битва за доступ к телу, за близость к нему, за симпатии юных актрисок. Ну и все такое. И опять мучительные поиски истины, быть или не быть, и нервы, нервы как струна! И сквозняки. Ну и опять слег наш Артист. Опять лекарства, врачи, консультации, профессора, опять все — щедрой рукой. Но недолго на этот раз: измученный лекарствами, то есть иными словами — ядами, организм сопротивлялся недолго. Все было кончено в неделю.
Ну что, богатый гроб, поминки с высокой молекулярной кухней, все как в лучших домах. На поминках негоциант сокрушался, наверно, больше всех. И пьян был больше всех, а как же. К нему подходили и говорили одно и то же, и каждый думал, что оригинален:
— Если б не ты, то он бы еще раньше ушел. Ты настоящий друг.
Я тоже подошел, правда, не на поминках, а после, в другой день, и пробормотал что-то в таком же духе.
И вот спонсор — не только похорон и поминок, но и обоих лечений, и длинного богатого, и короткого богатого же,— не стал мне отвечать пафосно и поверхностно, а ответил по существу и сообщил, что денег жалко. Потраченных на больного.
— Деньги зря пропали. Вот если б он выжил! Если б он отлежался и летом бы начал потихоньку работать — не было б человека счастливей меня! А он — плюнул на это и все пустил насмарку...
И ведь спонсору не нужно было благодарности. Мотив был простой, очень простой: спасти личного друга. Это как-то даже эгоистично, но уж как есть. А друг не взял на себя труда выжить. Нечестно получилось. Обидно человеку до слез — и даже еще сильней.