Центр Москвы за последние годы сильно изменился. Благодаря программе комплексной реконструкции центра, утвержденной московским правительством еще в 1993 году, древние развалины превращаются в карамельные теремки. А жильцов из этих домов выселяют в другие районы.
Но не каждому хочется менять уютный центр на блочно-панельное Митино, например. Вот жильцы и сопротивляются переселению. Тем более что происходит оно не всегда законно. Мы стали свидетелями такого сопротивления, организованного жильцами расселяемого дома на Остоженке, в Бутиковском переулке.
История дома #14 в Бутиковском переулке Москвы типична. Это старый дом в загазованном центре города, но многим его жильцам здесь нравится. Однако нравится этот дом и новым инвесторам. И вот однажды, как это часто случается с подобными домами, было принято решение его расселить. Так началась война между жильцами дома и инвестором — ОАО "Энергомашиностроительная корпорация" (ЭМК), которая продолжается уже почти четыре года. Но сейчас, похоже, подходит к своему логическому завершению.
Короткое перемирие
29 сентября. 17.30. В генеральной дирекции микрорайона #17 "Остоженка" собрались жильцы дома #14 по Бутиковскому переулку и представители ЭМК. Поводом для этого собрания стали жалобы жильцов в префектуру ЦАО, Московскую прокуратуру, ТУ "Хамовники" и совет самоуправления на неправомерные действия ЭМК и риэлтерской компании "Айбер", непосредственно осуществляющей расселение дома.
Перед началом собрания мы поговорили с адвокатом Татьяной Захаровой, представляющей интересы жильцов.
Татьяна Захарова: Я считаю, что инвестор не смог рассчитать свои силы и равномерно распределить средства. Тем, кого выселяли первыми, достались нормальные квартиры, а тем, кто остался, предлагают теперь что похуже. Но и первая очередь выселенных ущемлена в правах. Ведь с Остоженки переселяют в Зеленоград или Ясенево, где стоимость метра жилья несоизмеримо меньше, чем в центре Москвы. Остается только догадываться, куда девается вырученная прибыль.
Как оказалось, далеко не все жильцы дома #14 выражают недовольство. Половина из них уже получили квартиры и кроме благодарности к инвестору ничего, похоже, не испытывают. Хотя живут счастливчики в новых квартирах на птичьих правах, так как прописаны на старой жилплощади. Ни ордера, ни свидетельства собственности ЭМК им не предоставила. Инвестор предпочитает сдавать эти квартиры бывшим жильцам муниципального дома в аренду. Иными словами, он может в любой момент их выселить. Например, если расселить остальных жильцов дома #14 ему не удастся. А потому жильцы-счастливчики всячески торопят с переездом жильцов-неудачников, но те ни в какую не сдаются.
А что еще, скажите, делать, если они уже год сидят на чемоданах, ожидая переезда, а квартиры, которые приобретает корпорация, не отвечают требованиям жилищного законодательства? Так что нет ничего удивительного в том, что оставшиеся в доме жильцы хотят получить гарантии законного переселения. Например, заключить договор с инвестором о порядке и условиях переселения.
18.00. Собрание началось. Ведет его директор гендирекции "Остоженки" Вера Бенедиктова:
Еще в 1993 году мы совместно с советом самоуправления разработали трехсторонний договор между каждой семьей, инвестором и правительством Москвы. Этот договор являлся бы гарантом прав граждан и мог быть основанием для обращения в суд, если какая-то из сторон не выполнит обязательств. Это единственный способ контроля за деятельностью как инвестора, так и жителей дома. Но инвестор по этому пути не пошел и предпочел конфликтный вариант взаимоотношений с жильцами.
После этих слов среди представителей жильцов, которые уже получили новые квартиры, начинается волнение.
— Хватит скандалить! — кричит женщина в вязаном берете на жильцов, не согласных на выселение. — Из-за вашей волокиты мы не можем получить ордера на квартиры.
— Конечно, вам что получше досталось, а нам теперь — переселяться неизвестно куда! — парирует представительница оставшихся на Остоженке. — Остановите выселение!
На это директор хозяйственного управления ЭМК Олег Холомцев, присутствующий на собрании, пойти не может, ему необходимо посоветоваться с шефом: Без согласования с вице-президентом корпорации принять решение о приостановлении расселения я не могу, это не в моей компетенции. Кроме того, вопросы по расселению решает риэлтерская компания "Айбер". Сейчас в связи с возникшими разногласиями ведется поиск другой компании. Каждый может изложить свои претензии, и дальше мы будем уже непосредственно работать с их учетом.
Итог собрания: инвесторам предложено найти замену риэлтерской компании, к стилю работы которой у жителей больше всего претензий, а также к 10 октября заключить трехсторонние договора между инвестором, правительством Москвы и каждой оставшейся в доме #14 семьей. Заставить ЭМК приостановить расселение до заключения договоров не удалось.
После собрания бабушка, ровесница века, спросила: "Не слыхали, милые, где хоть этот Зеленоград? Далеко от Москвы?" Что тут скажешь? Вроде недалеко. Но центром точно не назовешь.
Ночные визиты и утренние звонки
На следующий день после собрания выселение жильцов дома #14 по Бутиковскому переулку возобновилось с новой силой.
З0 сентября. 10.30. Судебный исполнитель и старший исполнитель Хамовнического суда уверенными шагами направляются в квартиру одного из "протестантов" — Ивана Кавкина. У подъезда дома их встречает представительная делегация — все нынешние жильцы дома, участковый, директор "Остоженки", председатель совета самоуправления и мы.
— Вы поздно спохватились, — говорит собравшимся судебный исполнитель Галина Шестернина. — Раньше надо было думать. Приостановить или отложить исполнение решения можно было, если б вы заранее его обжаловали в вышестоящую инстанцию. И пока нет распоряжения судьи, выселение будет произведено. А митинг ваш ни к чему не приведет.
— Не получал я предписания! — возмущается Кавкин.
Попытка вручить ему предписание была предпринята сотрудниками 60-го отделения милиции и представителем ЭМК в ночь с 17 на 18 сентября. Кавкину пытались вручить постановление трижды за ночь. Но он не брал. И был, кстати, прав. Ст. 351 ГПК гласит, что в ночное время (с двадцати двух до шести часов утра) исполнение решений суда недопустимо.
— Вы думаете, судебный исполнитель обязан лично ходить и раздавать предписания? — с иронией спрашивает исполнительница. — Это дело истцов. Так что ваши возражения я не принимаю. У меня есть постановление прокурора о вашем выселении: "Санкционировать выселение в административном порядке Кавкина Ивана Васильевича из комнаты размером 13,5 кв. метров квартиры 2 грозящего обвалом дома 14, стр. 9 по Бутиковскому пер. в отдельную однокомнатную квартиру по адресу Москва, Новочеркасский б-р, дом 14, квартира 113".
Вера Бенедиктова: Давайте примем соломоново решение. Сейчас при всех вы ознакомили Кавкина с предписанием. Пусть установленный прокурором семидневный срок для принудительного исполнения начнется с этого дня. Мы сами получили уведомление только 25 сентября. Если бы мы узнали о выселении раньше, мы, конечно, приняли бы необходимые меры. Жаль, что сам Иван не обратился к нам за помощью.
Однако Кавкин за помощью обращался. Только не в "Остоженку", а в прокуратуру Москвы — ту самую вышестоящую организацию, о которой говорил исполнитель. 24 сентября прокурор отдела по рассмотрению писем и приему граждан выдал расписку в получении заявления Кавкина. Но судебный исполнитель не счел это весомым аргументом для приостановления исполнительного производства. В прокуратуре же Кавкину пообещали, что он избежит выселения, предъявив расписку.
11.45. Старший судебный исполнитель Хамовнического межмуниципального суда Ольга Простякова связалась по телефону с прокурором, выдавшим санкцию.
Николай Попов, прокурор межрайонной прокуратуры "Хамовники": Исполняющий обязанности прокурора Москвы Юрий Синельщиков принял решение приостановить выселение в административном порядке гражданина Кавкина, санкционированное мною. О решении я узнал только сегодня утром, когда судебный исполнитель уже выехал на выселение.
Прокурор приостановил выселение Кавкина на срок не более месяца. Мы спросили у судебных исполнителей, что же будет дальше. Ольга Простякова: Чтобы избежать подобных конфликтов, оставшихся жильцов дома, мы теперь будем вызывать в суд повесткой и вручать предписания под расписку. И уж тогда они не смогут утверждать, будто у них не было возможности обжаловать постановление суда.
Промедление выселению подобно
А что, собственно, незаконного, спросите вы, в том, что инвестор, желающий реконструировать аварийный дом 1954 года постройки, выселяет из него жильцов? Ничего — если между инвестором и правительством Москвы на основании постановления последнего заключен соответствующий контракт. В данном случае контракт заключен. Но вот с постановлениями — неразбериха.
Их вышло целых три. Сначала злополучный дом включили в план реконструкции центра Москвы, потом (через два месяца после подписания контракта) исключили. А 19 августа 1997 года вновь признали дом #14 по Бутиковскому переулку нуждающимся в реконструкции. К этому моменту больше половины жильцов были из него выселены, а оставшимся отказали в приватизации квартир. Отказывая, директор "Остоженки" Вера Бенедиктова руководствовалась первым, уже отмененным постановлением.
Так надо ли вообще реконструировать этот дом? Ответ на этот вопрос дает специальная экспертиза. Ее провели по заказу той же ЭМК. В мае 1997 года кооператив при Мосгеотресте "Пирим-Ф" вынес техническое заключение о недопустимости дальнейшей эксплуатации здания в связи с потерей несущей способности балок и плит перекрытий и возможным их обрушением. Но тогда для чего ремонтировать квартиры в готовом развалиться доме, что уже начала делать ЭМК? Почему для инвестора дом стоит, а для жильцов — вот-вот рухнет?
Жильцы дома #14 утверждают, что никакой экспертизы вообще не проводилось. Сотрудников "Пирим-Ф" никто не видел. В квартиры, во всяком случае, они не заходили, что недопустимо при проведении серьезной экспертизы. Кроме того, в техническом заключении кооператива были использованы фотографии с подписями, не соответствующими действительности. Так, возникшая из-за работы отбойных молотков трещина на потолке квартиры в заключении фигурировала как трещина на стене.
Остается последний вопрос: что теперь делать жильцам?
Вера Бенедиктова: Наше законодательство дает возможность любому лицу в случае несогласия с заключением провести альтернативную экспертизу, обратившись в любую другую экспертную организацию. Или обратиться в суд, если возникли сомнения в подлинности документов, на основании которых считается, что дому грозит обвал.
К сожалению, ни одного из этих шагов жильцы спорного дома не предприняли. Если они не пойдут дальше хождений по инстанциям и выяснений отношений с администрацией ТУ "Хамовники", то оставшихся жильцов ждет та же участь, что и Ивана Кавкина. Единственно верный в сложившейся ситуации способ защиты интересов жильцов — обращение в суд.
Требовать необходимо прежде всего предоставления новой жилплощади. Причем при переселении из грозящих обвалом домов гражданам должно быть предоставлено другое благоустроенное жилое помещение, которое не может быть хуже прежнего, не говоря уже о том, что оно должно отвечать требованиям жилищного законодательства. Иными словами, жильцы вправе требовать предоставления им лучших, чем на Остоженке, квартир (см. "Деньги", 1997, #35).
Далее. Прежде чем переехать в предоставленную квартиру, жильцы должны подписать смотровой ордер. Который составляется после осмотра нового жилья. Иначе выселить их не имеют права. Если, конечно, в дело не вмешался прокурор. Но его постановление об административном выселении можно обжаловать в суде в трехмесячный срок с того дня, когда гражданин узнал о нарушении своего права (ст. 5 закона РФ "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан"). Но лучше сделать это сразу, а не звонить прокурору, когда вас за дверью уже ждут исполнители.
Светлана МИХАЙЛОВА, Константин НИКОЛАЕВ