Всероссийская акция протеста, вопреки паническим ожиданиям, прошла более чем скромно. И слава Богу. В общем, о ней можно было бы и не писать, если бы не один скандал. Точнее, скандальчик.
В рядах демонстрантов шли специальные корреспонденты "Коммерсанта" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ и ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН.
Перед боем
В 14.00 у метро "Третьяковская" совместная акция протеста профсоюзов и коммунистов начиналась вопреки опасениям хлипко. Но зато празднично. Люди несли лозунги: "Ельцин, убей в себе Гайдара!", "Протестуй, а то проиграешь", "Лукавая мировая погань, изыди из России!" и "Зомби в отставку!". Бабушка с мегафоном читала стихи:
Мужчины все перепилися,
Ребята в армию нейдут,
Россию всю разворовали,
И секс с экрана целый день.
А дедушка с бородой увещевал молодежь в том смысле, что главное — не жевать жвачку, не носить ничего обтягивающего и беречь девочек.
— А любовь,— говорил дедушка, многозначительно подымая палец,— только вдвоем и без жидов. Иначе дети получатся недоношенные, вроде Починка.
Демонстранты постепенно строились, а милицейский кордон пока не выпускал их с Ордынки на мост.
— Ничего,— примирительно говорили бабушки.— Милиция — это наши мальчики. Они нас не тронут. Сколько таких мальчиков в Чечню-то послал Бориска. Ельцина в отставку!
Все ждали Зюганова.
Пошли голубые
По ту сторону милицейского кордона, на Болотной набережной, строились тем временем профсоюзы. Там публика была одета побогаче, пахло от людей не нафталином, а духами, и лозунги у них были, соответственно, умеренными.
Категоричнее всего в среде профсоюзных работников выглядел единственный плакат "Банду Ельцина под суд!", а вообще-то профсоюзы требовали в основном "Зарплаты, занятости и законности" на голубом фоне и на голубом же фоне клялись: "Лужков, мы с тобой!" За это, а еще, может быть, за пристрастие к замшевым пальто коммунистические бабушки, запертые на Ордынке, презрительно называли профсоюзную колонну "голубыми".
Лидер ФНПР Михаил Шмаков расхаживал перед рядами и рассказывал всем желающим журналистам, что количество людей, принявших участие в акции протеста, значительно превзошло все его ожидания. А рация в руке у милицейского капитана в оцеплении говорила:
— У вас меньше десяти тысяч?
— Меньше.
— Ну и у нас меньше. Хорошо. Сейчас будем пускать.
Переговаривались по рации те, кто сдерживал напирающую Ордынку, и те, кто мирно дежурил на дисциплинированно ожидавшей приказа Болотной набережной. Судя по переговорам в рации, красных и голубых вместе не набиралось и двадцати тысяч. Насколько эта цифра превышала все его ожидания, Шмаков не уточнял.
Под Лениным
— Еще раз повторяю: вам ничего не будет! — оживленно говорил в мегафон человек в камуфляже собравшимся активистам "Трудовой России" на Калужской площади, возле памятника Ленину.— Никакого митинга вам не будет!
— Что такое? — удивлялись и расстраивались люди.
— Сначала мы должны получить согласие всех регионов на отставку президента,— бормотал этот человек,— и только потом, заручившись их согласием, проводить отставку президента. Красноярский край уже дал такое согласие. Дадут и остальные, никуда не денутся. Такая веская причина. А пока не дали — езжайте на Васильевский спуск и ищите Виктора Ивановича Анпилова.
К человеку с мегафоном подошла старушка.
— А на самом деле что произошло? — быстро и тревожно спросила она.
— На самом деле, уважаемая,— охотно пояснил человек с мегафоном,— мы вчера проиграли дело в суде. Нас не пустили на Манежную площадь. Ну не идти же теперь туда, в самом деле.
— Конечно, идти! — с восторгом поправила его старушка.
— А если прольется кровь?
— Пусть прольется. Банду Ельцина — под суд.
— Вы этого больше никому не говорите,— тихо сказал ей человек с мегафоном.— У нас изменилась тактика. Вы видели: Виктор Иванович на метро поехал на Васильевский спуск? Сейчас такая тактика.
Бабушка понимающе кивнула и быстро пошла к подземному переходу. По пути она несколько раз подозрительно оглянулась.
"Есть надежный человек!"
Первыми пошли "голубые". На мосту у Балчуга они остановились попозировать журналистам. Потом пустили красных, и уже вместе профсоюзы и коммунисты запрудили Васильевский спуск под песню группы "Любэ" о том, как "глумится горбатый главарь".
— Слушай, Москва! Слушай, Россия! — хорошо поставленными ностальгическими голосами говорили в маленьком автобусе, стоявшем у собора Василия Блаженного, дикторы.— Автобаза номер один получила зарплату векселями, будто на них можно накормить детей!
Голоса их транслировались через динамики, и получалось опять же празднично. Еще дикторы протестовали против того, чтобы московские деньги уходили в федеральный бюджет. Потом на трибуну поднялись профсоюзные лидеры, и начались выступления.
— Нет рабскому труду,— сказал Михаил Шмаков.— Потому что рабов в свое время даже кормили.
А председатель федерации профсоюзов Москвы Михаил Нагайцев сказал, что нам нужен новый президент, надежный человек:
— Есть человек, которому мы оказали доверие. Этот человек — Лужков.
Тем временем, пройдя вдоль кремлевской стены и обойдя оцепление с фланга, к трибуне прорвалась группа отставных офицеров. У офицеров был штандарт с портретом Сталина и надписью "Не мир пришел я принести, но меч", а в середине этой отставной группы захвата, вежливо улыбаясь, шагал Виктор Илюхин.
— Дайте Илюхину выступить,— сказали офицеры.
Илюхин совсем уже было стал подниматься на трибуну, как вдруг дюжий человек в усах, распоряжавшийся праздником, мягко отодвинул коммуниста:
— Нельзя.
— Что нельзя?! — возмутились офицеры.— Пусть выступит Илюхин. КПРФ и профсоюзы проводят эту акцию совместно.
— Нельзя,— уверенно возразил человек в усах.— Разрешение на эту акцию давала администрация Москвы, и в администрации Москвы мне сказали, что если придет Зюганов или Илюхин, то не пускать.
Илюхин виновато улыбался. Люди с красными флагами скандировали в толпе: "Илюхин! Илюхин!" Тем временем главный редактор газеты "Солидарность" скандировал на трибуне: "Президента в отставку! Думу в отставку! Лужкова в президенты!"
Так Илюхину слова и не дали. Как только выступил последний профсоюзный оратор, десять рабочих в мгновение ока сняли микрофоны и разобрали трибуну.
— А как же Илюхин?! — обижались офицеры.
— У вас будет свой митинг,— лукаво улыбались в ответ милиционеры оцепления.— Там и выступит.
— Не будет митинга. Мы же сомкнули свои ряды с профсоюзами,— тут офицеры поняли наконец, что митинг закончился и их обманули.— Профсоюзы засратые! Илюхин, говори! Я скажу от народа, а ты скажи народу.
Но Илюхин уже ушел, виновато улыбаясь, так ничего народу и не сказав.
И все-таки день не прошел даром. Через полтора часа после окончания митинга неудовлетворенные подрались с милицией. По милицейским данным, задержаны 40 человек, находившихся в нетрезвом состоянии.