Требует пересмотра

Закрыть дело
Утром 11 февраля 1987 года по дороге к остановке школьного автобуса 15-летний Тимоти Мастерс заметил на поле недалеко от дома нечто необычное, подойдя поближе он понял, что перед ним, вероятнее всего, человеческое тело. "Это не может быть труп, это какая-то разводка",— решил Мастерс и пошел дальше к остановке. Так он впоследствии объяснял свои действия этим утром.

Труп 37-летней Пегги Хеттрик обнаружил проезжавший мимо велосипедист. Прибывшие полицейские допросили местных жителей, включая отца Мастерса, который сообщил, что видел, как его сын почему-то свернул по пути в школу на поле. Так Тимоти Мастерс стал главным подозреваемым. На следующий день он был увезен с уроков на 12-часовой допрос. При обыске в его вещах был обнаружен подробный план места преступления — Мастерс утверждал, что сделал его для одноклассника, который спрашивал, что у них там произошло по соседству,— а также коллекция ножиков, пара порножурналов и стопка рисунков со сценами насилия. Его заставили пройти проверку на детекторе лжи. Никаких прямых улик найдено не было, никаких обвинений не предъявлено, но допросы продолжались. Одноклассники перестали с ним разговаривать, одноклассницы — подходить близко. После окончания школы Мастерс поступил на службу в военно-морской флот и уехал в другой штат. Однако спустя пять лет после убийства к нему снова приехали детективы: допрос продолжался 14 часов, никаких новых улик предъявлено не было — Мастерсу предлагали признать вину, он настаивал на невиновности. Военно-морская разведка инициировала масштабную проверку, которая тоже ничего не дала. Прошло еще пять лет, прежде чем в 1997 году ему наконец предъявили официальное обвинение. Суд принял решение судить его как совершеннолетнего, несмотря на то что на момент предполагаемого совершения преступления ему было 15 лет. В 1999 году за убийство первой степени он был приговорен к пожизненному заключению без права на досрочное освобождение. Суд и присяжные посчитали, что "получили признание в совершении преступления в его рисунках".

Мастерс настаивал на своей невиновности и подавал прошения об обжаловании приговора, все они отклонялись. Он заявил, что его адвокаты недобросовестно работают, и потребовал их заменить — и в 2007 году новая команда добилась повторных слушаний по делу на основании исчезновения из дела улик. В 2008 году, после проведения ДНК-экспертизы (его ДНК на теле жертвы обнаружено не было), он был освобожден из-под стражи. В прошлом году с него были сняты все обвинения.

Убийцу Пегги Хеттрик до сих пор не нашли.

Закрыть дело
Ночью с 19  на 20 апреля 1989 года в Центральном парке была обнаружена 28-летняя белая женщина, изнасилованная и избитая до полусмерти. Вопреки прогнозам врачей, она выжила и вышла из комы, но обстоятельств нападения так и не вспомнила. Уже 21 апреля были задержаны восемь подростков, афро- и латиноамериканцев из уличной банды, терроризировавшей прохожих (в тот же день, 19 апреля, они напали на кого-то в Гарлеме). Имена несовершеннолетних задержанных, их фотографии и домашние адреса еще до предъявления им обвинений были опубликованы в прессе, что противоречило обычной практике полиции, после чего оказалось преданным огласке и имя пострадавшей Триши Мейли. Пятерым задержанным, 14-летним Кевину Ричардсону, Реймонду Сантане и Юсефу Салааму, 15-летнему Антрону Маккрею и 16-летнему Кэри Вайзу были предъявлены обвинения, и в 1990 году все пятеро были признаны виновными и приговорены к заключению на сроки от 7 до 13 лет. Единственным основанием для обвинительного приговора стали их официальные признания, которые были записаны на видео и от которых спустя несколько недель все пятеро отказались. Адвокаты и родственники осужденных начали подавать апелляции, указывая на то, что признания были даны под давлением, что несовершеннолетних арестованных допрашивали в отсутствие родителей или опекунов. Кроме того, ни один из ДНК-тестов не связал их с преступлением, а все обнаруженные ДНК-образцы принадлежали одному, не установленному на тот момент человеку. Однако все апелляции были отклонены.

В 2002 году, когда все члены «пятерки» уже успели отсидеть свои сроки, в совершении преступления в Центральном парке признался 30-летний Матиас Рейес, отбывавший пожизненное заключение за другие преступления. Более того, Рейес утверждал, что нападение на Тришу Мейли он совершил в одиночку, что подтверждалось всеми фигурировавшими в деле ДНК-образцами.

Окружной прокурор Манхэттена Роберт М. Моргентау заявил, что теперь, тщательно изучив показания членов «пятерки», обнаружил в них вопиющие разночтения: «Рассказы подсудимых противоречили друг другу в описании всех ключевых моментов преступления: кто был инициатором нападения, кто сбил с ног, кто раздел, кто и чем избивал, кто держал, кто насиловал». В силу исключительных обстоятельств Моргентау просил снять обвинения не только по делу в Центральном парке, но и по другим преступлениям, упомянутым в рамках признаний, которые теперь следовало признать данными под давлением.

19 декабря 2002 года обвинения и судимости со всех пятерых были сняты Верховного судом Нью-Йорка.

В 2003 году все пятеро и члены их семей подали иск к городским властям за предвзятое судебное преследование и расовую дискриминацию с требованием возместить моральный и материальный ущерб в размере $50 млн для каждого. Иск до сих пор не удовлетворен.

Суд считает, что приговор 1990 года был обоснованным, учитывая официальные признания обвиняемых.

Полицейские до сих пор убеждены, что члены «пятерки» были соучастниками Рейеса, и обвиняют офис окружного прокурора в том, что они не были допущены к важнейшим уликам (на прокурора Моргентау, впрочем, в суд так никто и не подал).

Врачи уверены, что травмы, полученные Тришей Мейли, не могли быть нанесены одним человеком.

Закрыть дело
13 августа 1986 года Майкл Мортон после работы приехал в ясли за своим трехлетним сыном и узнал, что жена не привезла его утром. Он немедленно позвонил домой, трубку снял незнакомый мужчина, который отказался отвечать на вопросы и велел ему немедленно приехать домой. Территория вокруг дома была оцеплена желтой лентой, вокруг стояли и шептались соседи, шериф встретил Мортона на улице и сообщил ему, что его жена была убита. Мортон в ответ не проронил ни слова, что сразу настроило против него шерифа. Следующие 4 часа Мортон отвечал на вопросы, считая, что выполняет необходимые формальности, но шериф уже нашел в ванной оставленную Мортоном жене записку, в которой он написал, как ему было обидно вчера, когда вместо того, чтобы заняться с ним сексом, она уснула. Шериф счел, что это достаточный мотив.

Мортон был арестован спустя шесть недель: никаких улик, указывавших на его причастность к убийству, предъявлено не было. В то же время другие улики, содержавшиеся в деле, были скрыты от суда: и найденная вблизи дома Мортонов бандана, и обнаруженные на двери гаража и теле жертвы неизвестные отпечатки пальцев, и показания тещи Мортона, утверждавшей, что ее трехлетний внук видел убийство и в подробностях рассказал ей, как на его мать напало «чудовище с большими усами», и заявление соседей, видевших в день убийства подозрительного человека, припарковавшегося неподалеку и направившегося к дому Мортонов.

В 1987 году суд приговорил Майкла Мортона к пожизненному заключению, разрешив ему двухчасовые свидания с сыном раз в полгода. Когда сыну исполнилось тринадцать, он отказался приходить к отцу, в 18 лет он сменил фамилию.

Своей вины Мортон не признал, он настойчиво подавал апелляции и ходатайства, его делом занимались адвокаты из общественной организации The Innocence Project. Они начали собственное расследование. Постепенно они обнаружили, что следствие вообще не рассматривало никакие улики, включая очевидные: звонок из соседнего города, где через несколько дней после убийства неизвестный пытался воспользоваться кредитной картой жертвы (а звонивший утверждал, что сможет его опознать), был проигнорирован, как и сообщение о том, что через 9 дней после смерти жены Мортона чек на ее имя был обналичен по поддельной подписи.

Все скрытые от суда свидетельства и описания улик, содержавшиеся в деле Мортона, были запрошены и получены его адвокатами по Закону об открытых отчетах. Летом 2011 года адвокаты Мортона настояли на проведении новой ДНК-экспертизы: ДНК, обнаруженная на окровавленной бандане, найденной на месте преступления, принадлежала не Мортону, а ранее судимому Марку Алану Норвуду.

4 октября 2011 года Майкл Мортон был освобожден. Он провел в заключении 25 лет. Когда он вышел, ему было 57 лет, его сыну — 28.

Слушания по делу Марка Алана Норвуда начнутся 7 января 2013 года, прокурор принял решение не требовать для подсудимого смертной казни. Слушания по делу Кена Андерсона, который, будучи прокурором, скрыл свидетельства невиновности Мортона, начались в марте этого года и продолжаются до сих пор.

Закрыть дело
Керри Макса Кука арестовали в августе 1977 года — он оказался главным подозреваемым в убийстве и изнасиловании Линды Джо Эдвардс. Обвинение основывалось на нескольких свидетельствах: соседка, с которой Линда снимала квартиру, утверждала, что видела похожего на Кука человека в ночь убийства; знакомый — что в ночь убийства они с Куком занимались сексом, после чего смотрели кино, изобилующее сценами насилия, после чего Кук ушел; сокамерник по следственному изолятору — что Кук признался ему в убийстве. Также в деле фигурировал его отпечаток пальца на двери в квартире жертвы: по утверждению следствия, отпечатку было не более 12 часов, хотя экспертизы, способной установить это, не существует. Суд приговорил его к смертной казни. Ему было 22 года.

Впоследствии выяснилось, что все свидетельства были ложными: сокамерник признался, что заключил сделку со следователями, знакомый — что никакого секса не было, да и кино Кук не очень-то и смотрел, соседка еще на предварительном допросе сообщила, что у Линды был роман с седым женатым мужчиной, и человека, похожего на него, она и видела той ночью (почему на суде она изменила показания — неизвестно).

Кук не признал своей вины и упорно подавал ходатайства о пересмотре дела. За 11 дней до того, как его должны были казнить, приговор был отменен из-за ошибок, допущенных в ходе следствия. Новые слушания состоялись в 1992 году, но этот процесс был аннулирован из-за допущенных в ходе него нарушений. Следующий процесс был в 1994 году — Куку снова вынесли смертный приговор, но и он был отменен два года спустя апелляционным судом.

В 1997 году, отсидев 20 лет, Кук был отпущен под залог. Впереди были новые слушания. Ему предложили признать свою вину — тогда он получил бы 20 лет, которые уже отсидел. Он отказался. К тому же он только что сдал образцы ДНК для новой, усовершенствованной экспертизы — проверяли нижнее белье жертвы. Накануне суда прокурор предложил Куку новую сделку: он соглашается на правило Элфорда (подсудимый не признает себя виновным, но признает, что у суда для этого достаточно оснований) — и дело прекращают. Его ждал четвертый процесс, который мог окончиться третьим смертным приговором, — он согласился и вышел на свободу. А через два месяца пришли результаты ДНК-экспертизы: на нижнем белье жертвы обнаружили ДНК того самого женатого любовника Линды.

Кук стал свободным человеком, обвиненном в совершении убийства. Не мог устроиться на работу, не мог взять кредит, не мог снять квартиру. Поначалу ему приходилось постоянно переезжать — как только о нем узнавали, хозяева требовали съехать, однажды соседи пригрозили повесить плакат «Здесь живет убийца».

В течение последних 15 лет он пытается добиться снятия обвинений. Он написал книгу, начал публично выступать против смертной казни, стал самым известным бывшим смертником в Техасе. Ему 56 лет, своего сына он назвал Kerry Justice Cook (Керри Правосудие Кук). В апреле этого года суд удовлетворил его ходатайство о проведении новой ДНК-экспертизы. В скором времени должны определить дату начала слушаний.

Закрыть дело
9 декабря 1981 года двое неизвестных ворвались в дом Эда и Грейс Дэвис, связали их, рассовали по чемоданам фамильное серебро и другие ценности, выстрелили дважды в Эда и один раз в его жену и скрылись. Эд Харрис скончался на месте, его жене удалось выжить. Через несколько дней в полицию позвонил неизвестный, сообщивший, что преступление совершили Гари Массе и Стивен Де Сантис, двоюродные братья. Полиция начала их поиски, дома у Массе они застали его жену, которая сообщила им, что где муж, она не знает, но преступление наверняка совершила «женщина по имени Глория». Через пару дней Массе сдался полиции, почти одновременно полиция арестовала Глорию Киллиан — 32-летнюю студентку юридического колледжа, не думавшую скрываться. После предварительных слушаний ее отпустили — обвинения против нее были сняты за отсутствием улик.

В 1983 году Массе был приговорен к пожизненному заключению без права на досрочное освобождение. Уже в тюрьме он заявил о желании дать показания против Де Сантиса и Киллиан: первый, как утверждал Массе, был соучастником преступления, вторая — его организатором.

Киллиан, как и Де Сантиса, арестовали в том же 1983 году. На суде Де Сантис заявил, что Киллиан не имела отношения ни к планированию, ни к осуществлению преступления, и что он никогда не видел ее прежде. Также Де Сантис сообщил, что Массе уже предпринимал неудачную попытку ограбить Дэвисов — в предыдущий раз в дом пыталась проникнуть его жена под предлогом того, что ей срочно нужно позвонить.

Суд над Киллиан состоялся позднее, в 1986 году. Главным и решающим свидетелем обвинения был Массе, который утверждал, что Киллиан не просто спланировала преступление, но и во время предыдущей попытки ограбить Дэвисов сопровождала его к их дому. Он также утверждал, что после ограбления она звонила и требовала своей доли. Киллиан была признана виновной в организации и совершении тяжкого убийства первой степени и получила срок «от 32 лет до пожизненного».

В тюрьме Киллиан организовала юридическую помощь для осужденных женщин — помогала им составлять апелляции и ходатайства. Все апелляции по ее делу одна за другой отклонялись. В середине 1990-х она познакомилась с Джойс Райд, матерью первой американской женщины-астронавта и активисткой по защите прав женщин-заключенных. Райд стала приезжать к Киллиан каждые выходные, оплатила адвоката, который, исчерпав все возможности для апелляций и ходатайств, стал пытаться возбудить дело о лжесвидетельствовании. Он связался с адвокатами Де Сантиса, которые сообщили ему, что, пытаясь обжаловать смертный приговор своему подзащитному, обнаружили в документах дела письмо Массе прокурору со словами: «Я сдал вам Де Сантиса и Киллиан. Я вообще до жопы наврал суду ради вас, ребята». Выяснилось, что после вынесения приговора Массе связался с офисом шерифа и попытался узнать, нет ли возможности как-то уменьшить срок. Узнав, что прокурор готов ему в этом помочь в случае сотрудничества со следствием, он дал обвинительные показания. Иск о лжесвидетельствовании был поддержан федеральным судьей. В суд был вызван Массе, получивший к тому времени по ходатайству прокурора право на досрочное освобождение, которого не было в первоначальном приговоре. В ходе слушаний Массе подтвердил, что солгал под присягой — что он действительно вступил в сделку со следователями и что Киллиан не была организатором ограбления и не звонила ему с требованием доли. Он добавил, что отдавал себе отчет в том, что, если бы не его свидетельство, Киллиан не было бы предъявлено никаких обвинений. Выступавший на суде прокурор, ходатайствовавший о смягчении приговора Массе, утверждал, что был уверен, что Массе дал правдивые показания, а его письмо со словами о вранье воспринял исключительно как способ привлечь внимание к своему делу и ускорить пересмотр приговора. Кроме того, утверждал прокурор, Киллиан во время следствия воспользовалась пятой поправкой и отказалась отвечать на вопросы следствия — а значит ей было что скрывать.

Несмотря на заявления Массе, окружному судье было рекомендовано оставить в силе приговор Киллиан на том основании, что уровень пристрастности свидетеля был недостаточным, чтобы присяжные имели достаточные причины для пересмотра вынесенного ими решения. Апелляционный суд с окружным судом не согласился. 13 марта 2002 года начались слушания по пересмотру приговора. 8 августа с Киллиан были сняты все обвинения, и она вышла на свободу в возрасте 56 лет.

Глория Киллиан закончила юридический колледж, стала юристом, основала некоммерческую организацию помощи женщинам-заключенным в Лос-Анджелесе, которая занимается делами получивших смертный приговор или пожизненное заключение.

Закрыть дело
В течение нескольких лет служба защиты детей наблюдала за супругами Делей, подозревая их в том, что они подвергают своих детей сексуальному насилию. Подозрения подтвердились, когда школьная учительница сообщила, что несколько ее учеников рассказали ей о том, как систематически подвергались пыткам и изнасилованиям в доме Делеев. Супругам предъявили обвинения — во время следствия Мириам Делей и ее муж признали свою вину. Кроме того, Мириам Делей сообщила, что в издевательствах над детьми, в которых ее обвиняют, принимали участие еще 15 человек. Следствие принялось допрашивать детей, в скором времени число пострадавших дошло до 18 — их показания расходились, но на вопросы следователей о том, принимали ли в этом участие другие взрослые, некоторые из них отвечали утвердительно. Это был 2001 год — из-за недавних громких процессов борьба с педофилией была объявлена приоритетным направлением. Всех, кого упомянула Мириам Делей, арестовали. Свою вину признала еще одна пара, остальные настаивали на своей невиновности. Среди них были судебный исполнитель Ален Мареко и его жена — медсестра Одиль Мареко. Трое их детей были отданы в службу опеки.

4 мая 2004 года начался суд по «делу Утро» (Утро — небольшой город в Па-де-Кале, где разворачивались описываемые события). Те из детей, которые согласились дать показания в суде, чаще всего не могли вспомнить, кто именно их насиловал и сколько человек в этом участвовало: речь шла о событиях 4-8-летней давности. Психологи утверждали, что показаниям детей можно доверять. Никакими другими уликами обвинение не располагало. 18 мая Мириам Делей выступила в суде с заявлением, что во время следствия оговорила 13 человек, на следующий день она сообщила, что из 18 признанных потерпевшими детей сексуальному насилию в действительности подвергались только 6: четверо ее собственных и двое — второй пары, признавшей свою вину.

27 мая 2004 года семеро из 17 обвиняемых были признаны невиновными и освобождены за недостаточностью улик, в том числе Одиль Мареко. Мириам Делей была приговорена к 15 годам лишения свободы, ее муж — к 20, вторая пара, признавшаяся в содеянном, получила 4 и 6 лет. Несмотря на отсутствие каких бы то ни было улик и даже обвинений (все четверо признавших свою вину заявляли об их непричастности), оставшиеся шестеро также были признаны виновными — четверо из них получили срок, который уже отсидели, еще двое не были выпущены из-под стражи. Все они подали апелляции.

Ален Мареко получил 18 месяцев и был освобожден в зале суда. Еще в тюрьме он выдержал 93-дневную голодовку; оказавшись на свободе, но признанный виновным, попытался покончить жизнь самоубийством, затем проходил восстановление в психиатрической клинике. Его жена добилась возвращения детей через 3 месяца, в августе 2004 года, но от мужа ушла. В мае вышла книга, в которой Мареко рассказал, как «дело Утро» разрушило его жизнь. К этому моменту данный процесс уже стал одним из самых обсуждаемых во Франции. Апелляционный суд был назначен на ноябрь 2005 года.

Все шестеро были признаны невиновными. Генеральный прокурор Парижа прибыл в зал суда и выступил с извинениями еще до окончательного вынесения оправдательного приговора. Через несколько дней все невинно осужденные получили письменные извинения от президента Франции Жака Ширака. Это дело вошло в историю как "катастрофа правосудия" и "юридический Чернобыль".

Закрыть дело

6 мая 1993 года в канале коллектора Западного Мемфиса были обнаружены тела трех восьмилетних мальчиков. Последний раз их видели накануне вечером соседи, когда отчим одного из них звал их домой с детской площадки. Все трое были раздеты догола, у всех запястья были привязаны к лодыжкам шнурками от ботинок, все с множественными рваными ранами. У одного гениталии были то ли отрезаны, то ли оторваны, и это обстоятельство сразу легло в основу версии о ритуальном сатанинском убийстве.

18-летним Дэмиеном Эколсом, уже однажды привлекавшимся к суду за магазинную кражу, полиция заинтересовалась в первые же дни расследования. Он не раз убегал из дому, страдал психическими расстройствами, интересовался хард-роком и оккультизмом. Однажды в разговоре с полицейскими Эколс упомянул, что знает, будто один из погибших мальчиков был кастрирован. Такая осведомленность показалась полицейским подозрительной, несмотря на то, что в СМИ регулярно просачивались все новые подробности расследования.

Давал показания и бросивший школу 17-летний Джесси Мисскелли. Отец дал согласие на его задержание, но возражал против того, чтобы его допрашивали без присутствия взрослых, поскольку парень был практически умственно отсталым (его IQ равнялся 72). Тем не менее 3 июня Мисскелли допросили, и он признался в убийстве, которое якобы совершил с двумя приятелями, Дэмиеном Эколсом и 16-летним Джейсоном Болдуином (из 12-часового допроса было записано на пленку всего 46 минут, показания Мисскелли тут же оказались на первой полосе местной газеты). На следующий день он отказался от признания, но все трое были арестованы уже в качестве обвиняемых.

Мисскелли судили отдельно, так как Эколс и Болдуин своей вины не признали. На суде выступил эксперт по ложным показаниям Ричард Офше, который заявил, что допрос Мисскелли — классический случай полицейского давления. Кроме того, в своем признании Мисскелли утверждал, будто стоял и смотрел, как Эколс насилует одну из жертв, тогда как факт изнасилования был исключен всеми имеющимися уликами. 5 февраля 1994 года Мисскелли получил пожизненный срок плюс 40 лет. 19 марта 1994 года Эколса приговорили к смертной казни, а Болдуина — к пожизненному заключению. Все трое подали апелляции, но все три приговора были подтверждены Верховным судом Арканзаса.

Внимание общественности не только к убийству, но и к судьбе обвиняемых было огромным, так как еще до суда канал HBO начал снимать первый фильм из документальной трилогии «Paradise Lost», посвященной делу «троицы из Западного Мемфиса» (в Америке они известны как WM3). В фильме были приведены свидетельства недобросовестности полиции, утраты улик и существования других версий и других подозреваемых.

В 2007 году Эколс потребовал пересмотра дела на основании вступившего в силу закона США о возможности приобщения к делу результатов новых ДНК-экспертиз после вынесения сомнительного приговора. Тесты были проведены. Ни один из образцов, найденных на месте преступления, не принадлежал Болдуину, Эколсу или Мисскелли. Зато по поводу волоса, фигурировавшего в деле и не опознанного в рамках первого расследования, в отчете говорилось: «Нельзя исключить, что он принадлежит Терри Хоббсу», отчиму одного из погибших мальчиков — тому самому, которого последним видели рядом с жертвами.

Глава окружного суда Арканзаса Дэвид Бернетт, председательствовавший на суде 1994 года, счел результаты новых ДНК-тестов неубедительными, и в пересмотре дела было отказано. Только 4 ноября 2010 года Верховный суд Арканзаса постановил, что вновь обретенные данные ДНК-анализа могут привести к оправданию осужденных и дело должно быть пересмотрено. Однако в августе 2011 года, не дождавшись новых слушаний, все трое подписали сделку по правилу Элфорда, то есть, не признав своей вины, согласились, что у суда есть достаточно оснований для обвинительного приговора. Каждому был назначен срок заключения, который равнялся уже отсиженному, то есть 18 лет и 78 дней, и все они вышли на свободу. Сделка лишила их права подавать апелляции и рассчитывать на компенсацию ущерба в качестве несправедливо осужденных.

Дэмиен Эколс еще в 1999 году, сидя в тюрьме, женился на Лорри Дэвис, нью-йоркском ландшафтном дизайнере, которая активно участвовала в кампании по освобождению WM3, теперь живет с ней в Массачусетсе, пишет стихи и прозу.

Джейсон Болдуин уехал в Сиэтл, живет с женщиной, с которой познакомился по переписке, пока сидел в тюрьме, работает на стройке и надеется когда-нибудь получить диплом юриста и стать адвокатом несправедливо осужденных. Он долго сопротивлялся сделке, считая ее несправедливой, но пошел на нее ради Эколса, которому грозила смертная казнь. Они до сих пор не разговаривают.

Джесси Мисскелли вернулся в Западный Мемфис, женился на школьной подружке и учится в общественном колледже на автомеханика.