В Петербурге продолжается 22-й Международный фестиваль документальных, короткометражных, игровых и анимационных фильмов "Послание к человеку". МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ оценил его старт как торжество диалектики. Отчаянное положение петербургского кино подстегнуло организаторов на нестандартные решения.
И с кино, и с фестивалями в Петербурге дело швах.
Мэрия реализовала безумную идею объединить городские фестивали в "Международный кинофорум", к этой поучительной и вполне безобразной истории "Ъ" еще вернется. Но "Послание" отстояло пока что свою независимость: "Форум", хотя и проходит в те же дни, — один из партнеров "Послания", не более того.
"Ленфильм" уже давно не в подвешенном состоянии, а просто-таки висит в петле, затянутой чиновниками, обсуждающими его будущее столько лет, что, кажется, они ждут: ишак сдохнет. Но президенту "Послания" Алексею Учителю пришла столь простая и гениальная мысль, что непонятно, как никто до нее еще не додумался. Всего-то делов: провести церемонию открытия в знаменитом первом павильоне "Ленфильма". Весь киношный Петербург заполнил в минувшую субботу впервые за долгие годы ожившие коридоры студии. Понимание того, что студия не умерла, а просто спит, рождает дикую надежду на ее выживание. Реверанс "Ленфильму" и фильм открытия "Плейбэк" петербургского швейцарца Антуана Каттина, снимавшего ранее в соавторстве с Павлом Костомаровым фильмы, резюмировать которые может лишь выдох: "Жесть!"
Однако в фильме о том, как Алексей Герман чуть ли не с прошлого века экранизирует "Трудно быть богом", Каттин вдруг застеснялся. Относительно, конечно, застеснялся: с экрана много чего несется, включая угрозу Германа "выгнать этого е***ого швейцарца", но какие же съемки без мата? Захваченная врасплох жизнь на съемках почти абсурдна, но, погружаясь в нее, понимаешь, "из какого сора" и в каких муках рождается кино. Эта часть фильма могла бы стать отличной документальной комедией о кино. Но Каттин разбавил ее философствованиями — своими и чужими — о величии режиссера Германа, в таких напоминаниях о его статусе давно не нуждающегося.
Фестиваль резонно и резко переосмыслил понятие документальности. Внеконкурсная программа "Свидетельство" включила игровые реконструкции реальных событий. В "Черном четверге" Антония Краузе это расстрел забастовщиков в Гдыне (1970). В "Презумпции виновности" Венсана Гаренка — судьбы 13 человек, сломанные обвинением в педофилии. В "Романе о бойне" Марко Тулио Джордано — взрыв в миланском банке (1969), ввергший Италию в "свинцовые годы" черного и красного террора.
Против попыток администрировать кино старыми недобрыми методами фестиваль неожиданно выступил с открытым забралом. "Клип" члена международного жюри сербки Майа Милош, победитель Роттердамского фестиваля, стал первым фильмом, запрещенным в России, хотя по закону ему грозил разве что 18-летний ценз для зрителей.
Когда на сцену вышло жюри, оказалось, что ведущая Екатерина Мцитуридзе умеет выпускать когти. Она призвала к ответу за цензуру директора кинодепартамента Министерства культуры Вячеслава Тельнова, настояла, чтобы господин Учитель пообещал показать "Клип" на фестивале. Впрочем, дата показа неизвестна. На предположение "Ъ", что "Клип" станет "фильмом-сюрпризом", в дирекции фестиваля заметили: "Сюрпризом будет, если мы его покажем".
Независимость, воспринимаемую как фронду, фестиваль проявил и другими способами. На открытии выступал Юрий Шевчук, на закрытии обещан Захар Прилепин. Покажут хронику рабочих протестов — "Одно решение — сопротивление" Светланы Басковой вкупе с ее игровой, а-ля Годар образца 1968 года, лентой "За Маркса...". В программе работ учеников председателя российского жюри Марины Разбежкиной есть и посвященные политическим протестам.
Дело, впрочем, не во фронде: изголодавшееся "Послание" компенсирует вымывание политики из своих программ последних лет, происходившее вопреки тому, что именно политика породила львиную долю документальных шедевров в истории. Конечно, чем острее и больнее политическая борьба, тем лучше в отличие от нормальных людей документалистам. Ничего не поделаешь, диалектика, однако.