Когда я был маленьким, я торжественно дал себе слово никогда не забывать о том, что я был маленьким, и когда у меня будут свои дети, не делать вид, что не был ребенком, а родился сразу большим, опытным и в очках. Ведь взрослым почему-то кажется, что детство — это что-то вроде подготовки к настоящей жизни, во время которой нужно усиленно тренировать тело, укреплять дух и обогащать свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество. В детстве я был уверен, что это не так.
С тех пор многое изменилось. Теперь у меня есть собственные дети, вверенные мне природой и обществом в полное распоряжение. Я могу с утра до ночи кормить их мороженым и пирожными, поить сладкой газировкой, водить в кино и в залы игровых автоматов. Но я этого не делаю. Вернее, делаю, но не так часто, как им бы хотелось. Потому что я уже знаю: жизнь жестче, а совы не те, кем они кажутся.
Каждый родитель — и я не исключение — до определенного момента убежден, что его ребенок необыкновенно талантлив, совершенно уникален и чрезвычайно интересен всем окружающим. Родители несовершеннолетних детей редко вступают друг с другом в диалог, их общение представляет собой бурные потоки встречных монологов, призванных убедить себя и собеседника в том, что избранный курс воспитания будущего сверхчеловека единственно верен.
Заблуждение относительно неповторимости произведенного на свет плода преследует нас вплоть до достижения отпрысками тревожного подросткового возраста, когда у вчерашних покладистых карапузов появляются первые раздражающие взрослых попытки заявить о независимости и желании поучаствовать в конфигурации собственной судьбы. С этого момента желание поговорить о детях начинает сходить на нет, уступая место другим насущным темам вроде выборов, преступности, шопинга или гастрономии.
Но это будет потом, а пока наши дети не могут серьезно противостоять попыткам выковать из них суперменов, и мы готовы, не жалея сил и средств, обрушивать на них после шести школьных уроков все многообразие современных воспитательных и образовательных методик.
У моих детей практически нет свободного времени. Спорт — эстетическая гимнастика у девочки, карате и лыжи у мальчиков, плавание у всех троих — чтобы были крепкими, дисциплинированными и умели постоять за себя. Мультстудия — для развития творческого начала и мелкой моторики. Дополнительный английский — потому что без знания языка никуда, а школьного курса для завоевания мира явно недостаточно. Музыка — чтобы вручную отличать Сен-Санса и Шопена от Морриконе и Корнелюка. Робототехника — чтобы понять, что за что цепляется и как оно все устроено. Архитектурная студия — чтобы развивать пространственное воображение и создавать собственные вселенные.
Кроме обязательных секций и кружков дети посещают разовые лекции, семинары, выставки и практикумы. По выходным и праздничным дням мы мчимся с ними на встречу с обитателями океанических глубин, вымершими динозаврами, Константином Коровиным, бытом эскимосов, историей вооруженных сил и прочими важными сведениями, составляющими багаж современного индивида.
При этом над всесторонним развитием наших детей помимо родителей-тренеров-учителей-волонтеров на постоянной основе трудятся няня, обладающая стальными нервами, закаленными преподаванием в школе рабочей молодежи, и стрессоустойчивый водитель с навыками экстремального вождения — иначе решить проблему запутанной логистики в условиях современного мегаполиса просто невозможно.
Сами дети, если дать им полную свободу выбора, в восьми из десяти случаев выберут айпад, который умеет находить с нашими детьми общий язык гораздо лучше нас. Он интуитивно понятен маленькому человеку, не грузит его проблемами, не заставляет заниматься скучными вещами и всегда без вопросов дает шанс сохраниться и пройти сложный уровень заново. Айпад служит порталом в мир захватывающих приключений и повышающих самооценку побед, для которых не нужны ни пот, ни кровь, ни слезы. Он дарит ребенку признание, которого ему так не хватает в реальной жизни. Айпад выручает и нас, когда уже нет сил участвовать в воспитании лично, или когда нужно доделать взятую на дом работу, или когда просто не отпускает фейсбук. Айпад — это и гамельнский крысолов, и пионервожатый, и Мэри Поппинс, и много кто еще. Мы им восхищаемся, мы к нему ревнуем. Мы его боимся, как в свое время наши родители боялись харизматичных дворовых хулиганов, что могли дурно на нас повлиять. Мы на него надеемся, как наши родители надеялись на наших друзей-отличников, которые могли нам привить интерес к чтению и наукам.
Помимо айпада со школьным и внешкольным образованием по-прежнему успешно конкурирует мировой кинематограф, затрачивающий ежегодно миллиарды долларов на то, чтобы отвлечь наших детей от полезных занятий, развивающих игр и спорта и хотя бы на часик-другой погрузить их в мир грез и иллюзий. Дабы сломить родительское сопротивление, коварные киношники насыщают мультяшные блокбастеры взрослым юмором — и вот мы всей семьей хохочем в темноте аймакса, поблескивая друг на друга тридэшными очками.
При этом усвоенная из диснеевских движущихся картин информация в голове ребенка может спокойно и равноправно уживаться со знаниями, полученными из более заслуживающих доверия источников. Помню, как мы были поражены, когда восьмилетний сын провел нам экскурсию по Египетскому залу музея Пушкина, свободно оперируя именами фараонов, богов и подробностями быта древних обитателей берегов Нила, которые он почерпнул в равной мере из мультфильма "Кошки против собак", детской энциклопедии Древнего мира, лекции в Политехническом и квеста, что он самостоятельно закачал в мой макбук.
Из этой экскурсии я сделал два взаимоисключающих вывода. Первый: у нашего мальчика есть время играть в игры и смотреть мультики — надо бы ему заняться шахматами. Второй: пауза в музыке важна не меньше нот — возможно, нам пора обуздать родительское рвение и вернуть детям часть детства.
Про второй вывод сыну я, конечно, ничего не сказал.