Для раков
Архитектурной общественности была представлена новая работа известного бумажного архитектора Александра Бродского. Это аквариум для раков в ресторане Teatro в гостинице "Метрополь". К слову, здесь находится и его "стойка для лобстеров", обошедшая все архитектурные журналы, здесь же должен быть поставлен его фонтан. Интерьер постепенно преобразуется в некий музей одного из самых оригинальных современных архитекторов.
Произведение Бродского представляет собой модель римского ренессансного палаццо. Над его карнизом располагается свободно стоящая колоннада с балюстрадой, по которой прогуливаются крошечные гипсовые фигурки в духе старинных костяных шахмат. За колоннами расположен аквариум, в котором ждут своей грустной участи гигантские омары. Каждый посетитель ресторана может выбрать одного из этих обреченных и попросить сварить, пережив при этом раблезианские эмоции. Ибо, с одной стороны, он отождествляет себя с человеком на балюстраде, и тогда омар становится существом из "парка Юрского периода", с другой — Гулливером, который способен этих чудищ с аппетитом поедать.
Как это обычно бывает у Бродского, вещь парадоксально совмещает музейное качество формы, довольно сложные историко-культурные реминисценции и грустную иронию в отношении и того и другого. В 1993 году сначала во Флоренции, а потом в Париже состоялась грандиозная выставка ренессансных моделей и проектов. В эпоху Возрождения не было профессионального цеха архитекторов — архитекторами становились скульпторы и ювелиры. Как и теперь, главная цель изготовления этих моделей заключалась в том, чтобы "соблазнить" заказчика. Красота, даже "ювелирность",— их основное свойство. Аквариум Бродского выглядит как экспонат этой выставки — столь же прельстителен и несомненен в своем качестве.
При этом помимо своих основных функций архитектурные модели в древности выступали еще в одной функции — реликвариев. Идея здесь достаточно проста — мощи святого покоились в моделях также, как их тела — в храмах. По-русски эти реликварии называются "раками", один из ближайших друзей Александра Бродского, доктор искусствоведения Андрей Баталов, посвятил целое исследование процессу, который он называет "ракостроительством", для него связь работы Бродского с раками бесспорна. Так что, с одной стороны, перед нами ностальгическое воспроизведение ренессансной модели, а с другой — инсталляция на тему "видит грека в 'раке' рак". Или "ракокварий вместо реликвария". Скорбь по поводу святого, от которого остались одни мощи, иронически переносится на рака, для которого создается последний приют.
Но цель модели — прельстить заказчика красотой архитектуры. Красота модели — это некий гарант того, что возникнет прекрасное здание. Бродский инвертирует и этот смысл: его модель существует именно постольку, поскольку здание, которое показано этой моделью, ему никогда не закажут. Цель "прельстительности" этой модели — прельстить заказчика рака его съесть. Грустная ирония по поводу судьбы красоты в архитектуре.
В 1988 году Александр Бродский (в соавторстве с Ильей Уткиным) создал бумажный проект "музея архитектуры". Это был огромный панельный дом, в который в каждую из ячеек панелей вставлялся шедевр архитектуры прошлого. Буквально, в одну переносим Пашков дом, в другую — Кремль, в третью — собор Святого Петра. Удобнее их хранить в одном месте, чем устраивать им резервации по городу.
Ту же тему развивает и его модель. В 1937 году Иван Жолтовский создал своеобразную модель палаццо Андреа Палладио в доме на Моховой рядом с "Националем". Он писал тогда: "Я выступаю с классикой на Моховой, если провалюсь я, провалится классика". То же может сегодня сказать Бродский. Известную грусть вызывает то, что хотя мастера и "не проваливаются", классика все же проваливается, съеживаясь от реального здания до "раки для раков". А в реальности возникает "современное прочтение классики" в архитектуре комплекса "Охотный ряд", который находится как раз посередине между палаццо Жолтовского и палаццо Бродского.
Работа Бродского — жест ностальгии по "прельстительной" архитектуре. В будущей истории архитектуры сегодняшний период будут определять памятники "лужковского стиля". Но некое свидетельство о том, что к красоте в архитектуре в наше время тоже стремились, Бродский оставил.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН