Народная мудрость типа того, что дареному коню в зубы не смотрят, на сегодняшний день не оправдывает себя. Так что если вам кто-то вдруг решил что-либо подарить, вы этому подарку если не в зубы, то уж на сопутствующие документы посмотрите, — не откажите себе в таком удовольствии. Потому как дарят-то порой тоже не просто так — не по бескорыстию и не от широты души, даже если дары преподносят под видом благотворительности. А это значит, что всякое может случиться и с подарком, и с вами. Чем может обернуться благотворительность, нам рассказал настоятель церкви Преображения Господня в селе Вельяминово отец ЛЕОНИД.
Церковь, в которой я служу, как и все церкви мира, живет на пожертвования. Нужд у нас много, а потому мы любому участию рады, ни от чего не отказываемся — всякую помощь принимаем. Да и то сказать — кто ж придет в храм не с добрыми намерениями? Однако в действительности все оказывается не так...
Как-то раз, года полтора назад, с большим шумом и помпой заявился в церковь господин по фамилии Хаванский — побеседовать. Он поведал мне, что его фирма владеет большим участком земли недалеко от церкви, и они планируют построить на этом участке шикарные коттеджи для богатых людей (так и сказал). И предложил церкви поучаствовать в их начинании, объяснив, правда, сразу, что от нас, от храма то есть, материального участия не потребуется. Необходимо только покровительство — молиться за них усердно да домики построенные освятить. А за это добрый богобоязненный господин пообещал выделить несколько коттеджей для православных беженцев из Чечни. И даже объяснил свою щедрость: "Я — внук священника, и все ваши трудности воспринимаю как свои собственные".
Предложение меня ничуть не удивило — к нам часто приходят люди с дарами. И я принял все на веру, честно говоря, действительно поверил, что можно будет людям православным помочь. Тем более, что церковь любой дар принимает с благодарностью, а в покровительстве своем и так никому не отказывает.
Намерения у господина Хаванского, чувствовалось, были самые серьезные: через несколько дней он приехал ко мне с каким-то договором. Бумаги были составлены как-то странно: ничего конкретного от церкви не требовалось, но и о выделении коттеджей в нем не говорилось. Было указано только то, что отныне мы будем действовать совместно — правда, на каком именно поприще долженствовало этой деятельности разворачиваться, было непонятно.
Хаванский забрал документ и удалился, не сказав ни слова о дальнейших планах. Да и о чем, собственно, говорить-то еще было?
Через месяц Хаванский вновь объявился в храме. Во время службы при большом количестве прихожан "внук священника" живописал свои муки душевные, вызванные картинами страданий людских, и в итоге обратился к верующим с просьбой принять от их фирмы в виде пожертвования автобус. Изумление мое от столь стремительного, а главное — неожиданного — бескорыстия было безгранично: в первую нашу встречу речь об автобусе не заходила. Но и удивляться в общем-то было некогда: автобус стоял у церкви, и все бросились посмотреть на щедрый дар.
Впрочем, несмотря на слезы восторга, затуманившие взоры прихожан, я заметил, что подарочек-то сильно потрепан жизнью и российскими дорогами. Весь облупленный, исколесивший, наверное, изрядно, автобус кому-то много прослужил.
Заглянув внутрь, я заметил на полу след от печки, а на крыше была дырочка — для трубы. Но придираться я, конечно же, не стал: что у человека было — то он и подарил. Уж какой есть, и на том спасибо. Меня даже не смутило отсутствие номеров — ведь у церкви появился собственный транспорт! Если бы не Хаванский, я бы на радостях даже не вспомнил о всяких формальностях и бумагах.
Но он предложил подписать какой-то акт, на который я даже не взглянул, — черкнул лишь там, где указал даритель, и кучу всяких бумажек еще получил. Так и взял всю папку, переданную Хаванским, целиком, не раскрывая. "Бог с ними, с этими справками, с отсутствующими номерами! — решил я. — Дареному коню в зубы не смотрят".
Разве мог я предположить, что надо было не только зубы этому самому "коню" пересчитать, но и все сопутствующие документы тщательно проверить! А я даже акт подписал, не читая! Поверил на слово: дарю — значит дарю, что проверять-то?
В ГАИ, куда я отправился сразу же подарочек регистрировать, на мою рясу никто внимания не обратил — регистрацию проходил общим порядком, изрядно набегавшись по кабинетам. Но зато и вопросов особенно не задавали: церкви пожертвовали автобус — благотворительность надо уважать. Короче, выдали номера — и все. Теперь можно благословить автобус в его первый рейс с прихожанами.
Я не мог нарадоваться на щедрый дар: ведь такие необходимые вещи на дороге не валяются.
Но где-то месяц спустя снова появился Хаванский, и на этот раз в присутствии прихожан он не был заинтересован.
"Внук священника" завел со мной интимный разговор о трудностях мирской жизни вообще и о состоянии дел в церкви в частности. Надо признаться, к этому моменту я уже слышал от прихожан, что фирма нашего благодетеля чуть ли не банкрот.
Я не придавал этому большого значения: взаимных финансовых обязательств у нас не было, а потому вряд ли это могло иметь отношение к церкви. К тому, же я свое обещание выполнил — молился усердно. Ну, не помогли молитвы — какой с меня спрос? Но Хаванский думал совсем иначе. Поговорив какое-то время на отвлеченные темы, он в итоге заявил, что "подаренный" автобус придется вернуть.
От неожиданности я совсем растерялся:
— Не понимаю... Как же так? Ведь вы его нам подарили!
Он растолковал:
— Чего вы не понимаете? В наше время ничего задаром не делается. С чего бы нам дарить церкви автобус? Я вообще убежденный атеист! У нашей фирмы неприятности, поэтому договор мы с вами расторгаем и автобус забираем, тем более что мы вам его не дарили, а передали в пользование. Ну, попользовались бесплатно — теперь отдайте.
Сомнения одолели меня: зачем нужно было Хаванскому сначала дарить, а потом отбирать? Да и говорил все это человек, который раньше представлялся внуком священника.
И тут я крепко пожалел, что не разобрался досконально в хитросплетениях справок и документов, а также в юридических определениях из гражданского кодекса. Автобус по документам-то был не пожертвован, а передан в пользование, что и было черным по белому написано в том самом акте, который я не удосужился прочесть.
Да и просмотри я внимательно эти документы — все равно бы ничего не понял: кто ж знал-то, что эти слова означают совершенно разные юридические понятия. К тому же, и прихожанам он сказал, что подарил!
Что действительно произошло с фирмой Хаванского — один Бог ведает. Много разных слухов ходило. То ли кредит не смогли вернуть, то ли "наехал" кто... В общем, все имущество стали прятать, где только можно. Люди говорят, даже комиссия какая-то приезжала. Вот они и решили автобус "спихнуть" под видом пожертвования, полагая, что у церкви отбирать не станут. Верный был расчет: ко мне действительно никто не приходил, не интересовался. Да и я радостно клюнул.
События принимали все более печальный оборот. Автобус отдавать я отказался: не мог позволить дать обмануть прихожан. А Хаванский настаивал: дошло даже до угроз о физической расправе с моей семьей и уничтожения здания церкви. В ответ я не уставал повторять, что в сделки с ним вступать не желаю и в суде меня оправдают. Ведь правда — на моей стороне.
Пока суд да дело, автобус оставался у церкви, и мы им охотно пользовались. Однажды я собрался в Москву — по делу.
Но не успели и пару километров отъехать, как услышали крик водителя: "Спасайтесь! Горим!".
Едва успели выпрыгнуть. Не знаю, что такое там случилось, но автобус сгорел просто на наших глазах. До церкви возвращались пешком.
Сразу стали приходить люди и справляться о нашем самочувствии. А через час позвонили из местной больницы и сообщили, что из Москвы приехали двое мужчин и в морге разыскивают мое тело. Вроде бы как один из них по описанию был похож на Хаванского. Соболезнования, наверное, спешили прихожанам выразить или подарить еще один автобус — что ли?
Ну, в общем, как бы то ни было, но предмет дележа сгорел. "Не о чем теперь и спорить", — успокоился я. Но господин Хаванский был со мной не согласен и начал судебный процесс уже и не по поводу автобуса, а по поводу денег за сгоревший автобус.
Он затребовал у церкви 30 млн рублей за "подарок", к тому времени уже не существующий. При этом на суде утверждал, что автобус был абсолютно новенький.
Сначала, чувствуя свою правоту, я попытался действовать в суде без помощи специалистов. Но как бы не так!
В арбитражном суде мне пояснили, что мою рясу вместе с уверениями и клятвами прихожан к делу не пришьешь: нужны определенным образом составленные и заверенные документы.
Всяких бумажек-то у меня было много, но большинство из них оказалось макулатурой. Самый первый договор, как я и думал, не значил ничего, потому что конкретного ничего не определял. А важной и нужной бумагой оказался лишь акт приема-передачи автобуса, но в нем значилось "в пользование", а не "в собственность", что доказывало правоту Хаванского.
В итоге дело мы проиграли. Только тут я понял, что без профессионала мне не обойтись — пора нанимать адвоката. Мы с ним подали на апелляцию. Моя доверчивость дорого обошлась, и значительно усложняла дело. Было бы написано "в собственность" — не было бы проблем: автобус принадлежит церкви, и отобрать его никто не может.
Но и фирма столкнулась с похожими проблемами — она тоже не смогла доказать в суде, что является собственником автобуса: выяснилось "темное" происхождение "пожертвования".
Да и фактическую стоимость автобуса суду установить не удалось. Но в итоге решение было принято все-таки не в нашу пользу: взыскать с церкви 3 200 000 рублей. Ничего себе дар! Отремонтировали, в порядок привели, а он сгорел. Да еще и платить за него пришлось, и по судам бегать. Дороговато что-то...
Так что теперь дары, даже и храму Божьему пожертвованные, я буду вместе с юристом принимать, чтобы потом за них по судам не таскаться.