Однажды давным-давно я прочитал в каком-то советском издании под рубрикой "нарочно не придумаешь" выдержку из объяснительной записки двух пьянчуг, задержанных за нарушение общественного порядка. Означенное нарушение выразилось в том, что подвыпившие граждане справляли малую нужду в песочнице на территории детского сада. Но были схвачены бдительным патрулем и доставлены в отделение. Объяснение, данное невоздержанными гражданами, начиналось эпически: "Все делалось ради детей".
Рубрика "нарочно не придумаешь" напрочь исчезла из русскоязычной периодики. Но не потому, что исчез этот особый жанр народного творчества. Напротив: его шествие по просторам родины оказалось настолько победоносным, что нет резона выделять под это отдельную рубрику. Это все равно, что завести раздел "Вся жизнь или вопросы устройства мироздания".
Но все же, даже в том бесконечном абсурдистском перформансе, в котором тешится население пореформенной России, бывают особенно яркие сцены.
Все делается ради людей. И надо сказать, довольно мягкая в духе передачи "Спокойной ночи, малыши" мультипликационная агитация в пользу уплаты налогов устанавливает новый стандарт жанра. Особенно уместны эти увещевания в стране, где едва ли найдется хоть одно лицо физическое или юридическое, которое все налоги платит исправно. Это все равно, что начать рекламировать удобства сезонных проездных билетов в местности, где предполагаешь построить через несколько лет железную дорогу, но еще не уверен, получится ли это. И рассуждать так: если будут покупать, тогда и дорогу построим. Если будут хорошо с вышки прыгать, тогда и воды в бассейн напустим. Будут налоги платить, тогда и покушать чего-нибудь дадим.
Но налоговые клипмейкеры не только вызывают милые сердцу крокодильско-жванецкие реминисценции. Они создают важнейший жанровый прецедент, предлагая населению высокохудожественную, насыщенную философскими и историческими аллюзиями ведомственную рекламу. В силу некоторых базовых особенностей человеческой природы наиболее идиотские начинания подхватываются с особенным энтузиазмом и развиваются быстрее и успешнее всего. Нетрудно предвидеть, например, появление в скором времени рекламы смежных силовых министерств. Если счастливцы, в честном бою вырвавшие госзаказ на соответствующие клипы, будут черпать вдохновение из тех же источников, то можно ожидать, что на голубых экранах сверкнет вскоре безумный глаз Малюты Скуратова. И, топорща рыжую бороденку, он скажет, помахивая резиновой дубинкой: "Ты не балуй, соблюдай правила дорожного движения. А то — по почечкам..."
Для разъяснительной работы в массах относительно функций и задач, например, Федеральной службы безопасности хорошо будет взять какой-либо эпизод из борьбы железных наркомов Генриха Ягоды и Николая Ежова. Сюжет мог бы быть таким: Ежов, обрызгивая стены кабинета Ягоды ядом, в камеру: "А вот я вас, как тараканов, выморю, если шпионов ловить не будете".
Словом, ленинский план монументальной пропаганды меркнет совершенно. Более того, лужковско-церителиевская схема выбрасывания денег на ветер путем изваивания изваяний и то кажется робкой возней в песочнице сравнительно с придумкой российских мытарей.
Надо надеяться, что и мультфильмы выйдут хороши, и работаться творческим коллективом будет весело, с огоньком. Только не стоит рассчитывать, что обыватель, наглядевшись назидательных сюжетов, побежит платить налоги. Скорее наоборот: ознакомившись с художеством, изготовленным на его денежки, налогоплательщик почувствуют себя вправе относиться к налоговым органам с той же степенью серьезности, что и они к нему. "Платить налоги? Чтобы они мультфильмы снимали? Пусть им княгиня Ольга платит!" — скажет он. И будет прав: никто не просил у налоговых органов индульгенции на то, чтобы их обманывать. Это разрешение косвенное, но очевидное, они нам выдали сами.
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ