Хрустальные слуги костюма

Француженка Доминика Делаль начинала карьеру в Nike. После пяти лет работы, в 1997 году, она ушла в Thierry Mugler, а в 2001-м — в Chanel, где занималась часами и ювелирными украшениями. В 2007 году Доминика Делаль покинула дом Chanel ради дома Louis Vuitton, получив позицию маркетингового директора часового и ювелирного департамента. К марке Baccarat она присоединилась в мае 2011 года.

— Baccarat — это историческое французское хрустальное производство. Какую часть в нем занимают ювелирные коллекции?

— Прежде всего дом Baccarat — это часть декоративно-прикладной культуры Франции. Мы представляем французские традиции на международном уровне. Поэтому для нас важно принадлежать своей стране. В этом собственно и заключается ответ на ваш вопрос. Драгоценности, костюмные украшения, яркая бижутерия... Эти вещи традиционны для французского костюма любой эпохи. Поэтому производство ювелирных линий для Baccarat совершенно естественный ход. Это украшения для костюма — ровно такие же, как лампы — украшения для гостиной, а хрустальные бокалы — для стола. Например, наше знаменитое кольцо Bouchon, "Пробка", сделанное из фирменного красного хрусталя Baccarat, берет свой дизайн от коллекции хрустальной посуды.

— Например, французский дом Lalique тоже производит предметы из хрусталя, которые являются частью наследия марки. В чем отличие драгоценностей Lalique от украшений Baccarat?

— Lalique — это прежде всего имя великого художника. Рене Лалик — легендарный ювелир, поэтому драгоценности марки — это именно драгоценности. Ювелирное имя здесь очень обязывает. Мы же делаем украшения, а не драгоценности. Это вещи, которые можно спокойно носить утром, днем, на работу. Они спутники, они слуги костюма, а не отдельные предметы, как у Lalique. В чем-то нам проще, ведь мы не скованы в той мере ювелирной традицией, какая, вне сомнений, есть у Lalique. У нас больше свободы, потому что мы не обязаны следовать букве архива великого мастера. У Lalique не может быть революций — они должны координировать свою работу с историей.

— Вряд ли революция возможна в Baccarat — доме, где делали хрусталь для русской императорской фамилии...

— У нас в меньшей степени связаны руки. Во-первых, потому, что мы делаем именно бытовые украшения, а не выходные драгоценности. Во-вторых, мы существуем в русле общей французской истории декоративно-прикладного искусства, а не в условиях творческой биографии одного великого художника.

— Какие предметы и явления являются для Baccarat самыми важными?

— Мы смотрим на исторический дизайн, на тот же модерн, у нас есть ювелирные украшения, играющие с этим стилем. Мы, разумеется, смотрим на наше собственное наследие, на предметы, характерные именно для нашей марки. Я уже сказала о кольце "Пробка" — это типичный пример так называемого дизайнерского перевода, при котором элемент посуды становится идеей для ювелирного украшения. В этом году здесь, в Базеле, мы показываем новую линию украшений. Ее центральной частью стала переосмысленная подвеска классической хрустальной люстры Baccarat. Это хрустальный выпуклый квадрат из хрусталя пастельных оттенков. Несколько квадратов мы собрали в короткое колье. Это украшение хорошо тем, что его можно носить с простой футболкой, с рубашкой, а также с платьем. Колье всегда будет к месту и ко времени. Вне сомнений, традиционная романтическая тематика — птицы, цветы, бабочки, ракушки — также не остается без нашего внимания.

— В мае будет ровно год, как вы работаете в Baccarat. Какие задачи на 2012-й?

— Мне бы хотелось, чтобы украшения Baccarat стали более знаковыми, более эмблематичными, чем они есть сейчас. И более модными, витальными. Кроме того, я считаю важным более серьезно перерабатывать наше наследие и брать от фирменных изделий — вроде люстр или посуды — больше деталей и элементов, которые смогут пригодиться именно в костюме. Французская культура оформления быта уникальна, и ей не грозит обеднение.

Беседовала Екатерина Истомина