Этим летом в Петербурге пиво победило молоко — знаменитый молочный отдел Елисеевского гастронома на Малой Садовой улице превратился в пивной ресторан "Елисеевский". С подробностями наш корреспондент ЕЛЕНА Ъ-ГЕРУСОВА.
Здание Торгового дома братьев Елисеевых на Невском проспекте было построено в 1903 году архитектором Барановским. С тех пор никто не называл знаменитый магазин иначе как Елисеевским, даже после его переименования в гастроном "Центральный". Более того, гастроном победил театр: петербуржцы гораздо чаще говорят "у 'Елисеевского'", чем "у Театра комедии", хотя гастрономическое и театральное искусства уживаются в одном доме.
И все же, жить в Петербурге и ни разу не воспользоваться услугами гастронома "Елисеевский" — это даже как-то неприлично. Где же еще, как не здесь, среди отблесков роскошных люстр петербургского модерна, можно вожделенно завладеть холодными куриными ногами, килограммом спинок минтая или даже тушеными голубцами. Это дело чести.
Но молочный отдел Елисеевского всегда стоял особняком, в двух шагах от основного здания, на Малой Садовой улице. Раньше сюда приходили за сметаной. Но в последние годы часть царства белоснежно-янтарной сметаны, ряженок, сыров и творогов отвоевал небольшой кафетерий. Теперь жизнь молочных продуктов на Малой Садовой и вовсе ушла в небытие. На месте молочного отдела открылся пивной ресторан "Елисеевский".
Перемены заметны еще с улицы. Окна заведения закрыты тяжелыми малиновыми портьерами, над окнами — синие козырьки. Ресторан получился хоть и не безупречный, но вовсе неплохой. К тому же он явно отличается от шумных и суетливых ирландских и английских пабов и разудалых немецких пивных. Здесь просторно, и не только потому, что свою публику ресторан еще не привлек.
В пивном ресторане "Елисеевский" царит приятная прохлада. Широкие, светлого дерева столы окружают с трех сторон просторные лавки и высокие перегородки, которые венчает ажурное переплетение. В глубине зала виднеется длинная барная стойка. Стены окрашены в абрикосовые тона, на них гравюры с видами старого Петербурга.
Меню "Елисеевского" составлено гармонично. Кухня заслуживает самых высоких похвал. Как и любезно-доверительное, без намека на панибратство или назойливость, обслуживание. В "Елисеевском" представлено импортное пиво и, конечно же, гордость невских берегов местная "Балтика". Финской "Лапин-культе" по-соседски тоже уделяется большое внимание. Но музыка льется исключительно из радиоприемника, настроенного на волну "Русского радио".
Впрочем, это вам не деликатесный ресторан. "Елисеевский" может себе позволить и два часа старых песен о главном. И даже плакаты с лозунгами: "Помогите миру: не пейте воду, пейте пиво". Но мы-то сюда пришли не лозунги читать — там, где пиво, там взор устремляется к берегам холодных закусок. Хороша серебристая селедочка. Эту рыбу в Петербурге любили всегда. И раз уж сегодня мы вспомнили о знаменитых и удачливых купцах Елисеевых, то есть, по сути дела, коснулись российской гастрономической истории, то почему бы не воспользоваться поводом и не вспомнить с помощью Анатолия Бахтиярова о жизни сельдей в брюхе Петербурга прошлого века. Благодаря трудам публициста XIX века мы можем получить яркое представление о физиологии Петербурга прошлого века. Возможно, более счастливым и талантливым его последователем стал знаменитый москвич Гиляровский. Последний достиг в описании низовой жизни неимоверных высот. И, конечно же, перешагнул самый жанр физиологических очерков.
Но вернемся в Петербург, к нашим пивным селедкам. Пристань для выгрузки сельди была расположена на берегу реки Екатерингофки, сюда в конце прошлого века привозилось до семидесяти миллионов штук сельдей ежегодно. Теперь неспешно, за кружкой пива вы можете сами посчитать, сколько же штук приходилось на каждого. Астраханские селедки считались излюбленной закуской простого народа. Аристократия была вынуждена скрывать свои пристрастия под колпаками серебряных кастрюлек, в которых дымился влажным туманом молодой, чрезвычайно ровный и белый картофель. Последнее блюдо прописывалось в экзотической номинации.
Астраханским селедкам городская элита вынуждена была предпочитать сельдей, приплывших в Петербург из Норвегии, Голландии и Шотландии, последняя ценилась особо. Сельдяной промысел постоянно требовал от рыбаков страшных клятв. Как известно, сельдь мало поймать. У нее надо вынуть жабры и внутренности и указать ей место в бочке между слоев крупной соли. Рыбаки приносили клятву соблюдать при этой процедуре опрятность и не продавать сельдей иначе, как продержав их какое-то время в соли. Много ли было среди рыбаков клятвопреступников, нам точно неизвестно. Но стоит селедке покинуть водные глубины, и она тут же вступает в крепкую (или слабую) связь с солью.
На петербургской пристани качество сельди оценивали два иностранца и один русский подданный. Самый жестокий приговор получала рыба с душком. Ее зарывали в землю и засыпали известью. Решение о сортовой участи других принималось в зависимости от цвета, жирности, запаха и крепости соляного раствора. Селедочные судьи давали присягу "исполнять свою обязанность по совести, нелицеприятно (надо думать по отношению к поставщикам, а не к селедкам — Ъ) и без лихоимства".
Вообразите себе, сначала сельдь требует от человека клятв и заверений в вечной преданности, потом дает краткий миг наслаждений и исчезает, оставив в память о себе неутолимую жажду. Да, пожалуй, горькая водка ей больше подходит, чем пиво. И если вы решили от этой селедки отказаться, вас никто и не осудит. Тем более, что в "Елисеевском" у нее много соперников.
Завсегдатаи немецких и ирландских пивных баров будут приятно удивлены, заказав неочищенных креветок в "Елисеевском". Они появляются на столе подобно огромному букету хризантем в хрустальной вазе. Иначе говоря, их много и они крупные. Приятно брать их прямо руками, снимать панцири, высасывать сок, наслаждаться белым упругим мясом. Желающие могут обмакивать их белоснежное мясо в розовую гущу соуса "Тысяча островов". У креветок свита небольшая, но достаточная. Соус, белая фарфоровая мисочка с водой и лимоном для омовения рук и чистая белая тарелка — арена расправы, на которой после трапезы остается целая гора розоватых панцирей и тончайших нитей креветочных усов. Мне креветки вообще кажутся самыми усатыми в мире: длина их усов иногда настолько превышает размеры тела, что должна быть занесена в книгу Гиннесса.
Пивной ресторан все еще помнит сливки Елисеевского и потому внимателен к десертам. Мой взор склоняется в сторону ягод в винном желе. Кстати, если десертная группа главенствует в вашей табели о рангах, вам будет особенно приятно узнать, что пивной ресторан "Елисеевский" вовсе не приговаривает гостей к употреблению пива. Винная карта заведения разнообразна. Потому что один любит "Балтику", а другой ценит "Бейлис".
В целом, купцы Елисеевы должны быть довольны рестораном, носящим их уже давно национализированное имя. Хотя новому "Елисеевскому" и присуща толика странной российской недовоплощенности. Это когда вроде бы все есть, а еще чего-то хочется. А вот чего именно, сказать затрудняемся. "Не то демократии, не то севрюги с хреном",— как верно заметил Антон Чехов, тоже из купцов, хотя и врач.
Цены пивного ресторана "Елисеевский" (***): порция неочищенных креветок — 28 тыс. руб., ассорти из даров моря — 42 тыс. руб., кружка пива "Балтика" — 12 тыс. руб. Обед в ресторане может обойтись в 70 тыс. руб. на человека. Кредитные карты к оплате не принимаются. Ресторан работает с 11.00 до полуночи.
Адрес ресторана: Санкт-Петербург, Малая Садовая ул., 3. Телефон: (812) 314-35-56.