Юлия Тимошенко сама во всем виновата. Или так: Юлия Тимошенко сама все это организовала. Или наоборот, Юлия Тимошенко — жертва. Даже больше, Юлия Тимошенко — невинная жертва. Все это говорят про нее, и все это в общем-то правда. Подходит любое определение. Юлия Тимошенко — такой сложный персонаж, такой многогранный, литературный и полифоничный, что разобраться в том, кто она, не может никто
Как известно, на самом деле она не украинка, и даже по-украински говорит с русским акцентом. Она не блондинка, а брюнетка. Про ее косу тоже ничего не понятно — я своими глазами видел Тимошенко с длинными распущенными волосами. Но все равно не могу поверить, что она настоящая.
Я точно знаю, что Тимошенко — лучший ныне живущий русскоязычный оратор. Когда она этого хочет, публика рукоплещет. Когда хочет — публика рыдает. Прожженные журналисты шепчут: "У-у, какая она фальшивая!" — но тоже рыдают.
После каждого общения с ней у меня было такое ощущение: "Черт возьми, это историческая личность, которая может перевернуть землю! Если только, конечно, ее никто не остановит". А через несколько часов я каждый раз удивлялся и даже немного стыдился своего восторга.
Как бы странно это ни звучало, Тимошенко чем-то напоминает Гренуя, главного героя "Парфюмера". Он, не имея никакого собственного запаха, изобрел самый приятный аромат. И он мог бы дать ему власть над миром — но Гренуй переборщил с дозировкой, и влюбленная толпа растерзала его. У Тимошенко тоже есть какой-то магический аромат. Он довольно сильный — на некоторых действует даже через телеэкраны. Но то ли его мало и она его бережет, то ли она израсходовала слишком много на ранних этапах, и у части публики выработался иммунитет.
Как зритель, я, конечно же, переживаю за персонажа, которого давно приметил и за чьей судьбой давно уже слежу. Вопрос: "Остановят или нет?" все еще без ответа. Потому что неясно, каковы ее горизонты.
Очевидно, что Юлия Тимошенко не из числа суровых дамочек, которые становятся успешными чиновниками. Она не Тарья Халонен, не Ангела Меркель и даже не Маргарет Тэтчер. Им харизма противопоказана — она мешает эффективной работе.
Может быть, Тимошенко — реинкарнация классического образа женщины-героини. Новая Жанна д'Арк, Мария Стюарт, Эвита Перон. Если так, в общем, ее миссия уже выполнена. Она уже всего достигла, для полноты образа нужен только финал трагедии.
Третий вариант: Тимошенко из тех политиков, кому тюрьма только на пользу. Например, Ленин, Гитлер, Нельсон Мандела. Эти сидели-сидели — а потом вышли так, что никому мало не показалось.
Впрочем, это все возможно, только если исходить из предположения, что Тимошенко — киноперсонаж. Ведь только в кино за сценой приговора следует монтажная склейка — а потом сразу кадр с титром "прошло семь лет".