В последнее время Виктор Черномырдин зачастил в Царское Село. На протяжении нескольких месяцев он приезжает туда уже в третий раз. Сначала — на празднование 300-летия Российского флота, потом — в связи с несбывшимися олимпийскими надеждами. На сей раз его пригласили от лица правительства подарить конфискованный за три года калининградскими таможенниками янтарь на восстановление знаменитой Янтарной комнаты.
Многочисленные гости и отделенные от них веревочкой журналисты ждали премьера в Екатерининском дворце более двух часов. Виктор Степанович задерживался с вылетом из Калининграда. В ожидании высокого гостя директор царскосельского музея Иван Саутов заявил, что узнал от своих немецких друзей об обнаружении одной из четырех мозаик — "Обоняние и Осязание" — еще полтора месяца назад и теперь почти уверен в ее подлинности.
Вечером под аплодисменты гостей в зал вошел Виктор Черномырдин. В окружении петербургского губернатора Владимира Яковлева, председателя ГТК Виктора Круглова, стоя у нескольких открытых ящиков с рассыпным янтарем, премьер приступил к церемонии дарения.
Сама церемония была неплохо задумана, но проходила с неизбежной долей хаотических импровизаций. После нескольких вступительных слов директора музея к микрофону подошел Яковлев. Поблагодарив всех, кто принимал участие в подготовке этого подарка, он вдруг вспомнил о калининградском губернаторе. Рядом его не оказалось. "Где же он?" — стал спрашивать Яковлев. "Тут я, тут, — послышалось из толпы. — Меня не пригласили". — "Что ж, надо было сразу с нами вставать", — нашелся Яковлев.
Виктору Круглову пришлось ждать, пока неожиданно грянувший оркестр не проиграет несколько бравурных тактов, после чего главный таможенник с некоторой опаской все же подошел к микрофону и заверил, что его подчиненные и впредь будут работать на процветание России.
Пришло время дарить янтарь. Два дюжих таможенника внесли сундучок с символической горкой. "Уважаемый Виктор Степанович, — обратился к премьеру Круглов, — разрешите попросить вас подарить музею собранный янтарь." — "Да чего там, — отмахнулся премьер и, обратившись к Саутову, по-отечески сказал: — Бери..."
АЛЕКСЕЙ Ъ-СМИРНОВ