Центр Триполи под контролем повстанцев. Противники Муамара Каддафи заняли столицу и, по сообщениям, захватили в плен двух его сыновей. Барак Обама заявил, что для режима Каддафи настал "переломный момент". Сам полковник дал понять, что готов продолжать борьбу. Международный обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт обсудил ситуацию с Андреем Норкиным.
–– Каддафи говорит, что он собирается продолжать борьбу. И перед тем, как идти в эфир, я увидел по CNN его заявление: "Это час нашей победы!" –– говорит полковник. Вот я тебя хочу спросить: это какие-то восточные тонкости? Он так лицо сохраняет? Или у него совершенно неадекватное восприятие событий?
–– Второе, конечно. Я в своих комментариях сказал: начало событий, трагических событий в Ливии говорило о том, что восприятие реальности Муамара Каддафи всегда оставляло желать лучшего, но в данной ситуации, конечно, это совершенный перехлест в сторону фантазий.
Кроме того, на самом деле, а что ему еще остается говорить? Он упустил момент, когда мог спокойно договориться и уехать из страны.
Двое его сыновей находятся под арестом. Сейфа аль-Ислама, возможно, отправят в Гаагу. Тем более, так сказать, и решение Международного уголовного суда на эту тему практически готовы, прокуратура, я имею в виду Международного уголовного суда. Так что подозреваю, что с одной стороны сказать нечего, кроме как признать, что ситуация практически полностью вышла из-под его контроля. А с другой стороны, как говорится, человек такой.
–– Наиль Губаев замечательный вариант предложил: Каддафи может перейти на сторону повстанцев.
–– Поздно!
–– Скажи мне, пожалуйста, если говорить серьезно: насколько у него еще есть какие-то силы, какие-то ресурсы для того, чтобы продолжать, сейчас уже совершенно очевидно, вот это бессмысленное кровопролитие?
–– Думаю, что ресурсов мало по одной простой причине. Во-первых, воздушная кампания НАТО возымела свой результат. Достаточно вспомнить, какими были военные возможности Каддафи тогда, когда в городе началась операция союзников НАТО над Ливией. С другой стороны, собственно, что они делали в последнее время.
Ясно, что это воздушное одеяло, которое накрыло Ливию, –– это один из главных факторов того, что режим просто потерял свою способность чисто технически сопротивляться воздушным путем.
Это раз. Два: я думаю, потом мы узнаем массу подробностей по поводу того, как готовили повстанцев, какую им оказывали военную помощь прямую, непрямую. И, наконец, в-третьих, совершенно очевидно, что Каддафи, собственно, нечего было особенно предложить взамен. Он какое-то время, очевидно, действительно надеялся взять восток страны, и ему это почти удалось. Но с того момента, как силы коалиции развернули ситуацию в обратном направлении, стало ясно, что это вопрос времени. Ну, невозможно ливийской армии, вооруженной по сути устаревшим оружием и расколотой вдобавок, удержаться против такого военного альянса, как НАТО. И в общем, повстанцы, у которых просто не было выхода, они должны были драться до конца, потому что многие их этих людей были бывшие функционеры режима Каддафи, и ничего хорошего их бы не ждало в случае, если Каддафи вернулся бы к власти.
–– У меня последний вопрос: как ты думаешь, не пора ли теперь России все-таки признать повстанцев как единственное легитимное правительство?
–– Мне кажется, что Россия должна была себя как-то активнее немножечко проявить пораньше. Потому что, к чему все это идет, было ясно. Но, к сожалению, здесь всегда очень трудно угадать момент в такого рода ситуациях. В силу идейных причин, идеологических причин, в силу определенного типа дипломатического мышления Россия старается до определенного момента иметь дело с теми, кто в текущий момент находится у власти.
Последние 20 лет мы живем в эпоху, когда вот эта ситуация очень сильно меняется, но в Москве к этому еще пока не привыкли. Вспомните историю с Милошевичем, вспомните историю с Саддамом Хусейном. Вот она в какой-то степени повторилась в Ливии.
Хотя надо отметить что все-таки в этот раз Россия воздержалась при голосовании представителей безопасности ООН и оставила себе определенные, я бы так сказал, приоткрытые двери для того, чтобы наладить в какой-то момент контакт. Теперь нам уже практически очевидно можно говорить с грядущим новым правительством Ливии.