 |
| Сепаратисты пишут письмо турецкому султану |
Мятежная территория
В начале мая 1775 года генерал-поручик Петр Текелли, на время отсутствия уехавшего в Петербург Потемкина замещавший его на посту командующего войсками в Новороссии, получил императорский рескрипт: занять войсками Запорожскую Новую Сечь и ликвидировать ее. Говоря современным языком, ему надлежало провести, первую в истории России контртеррористическую операцию.
Больше столетия, со времен Переяславской Рады Запорожская Сечь была неутихающей головной болью для России. Эта мятежная территория представляла собой очаг недовольства и смуты. Запорожцы промышляли грабежами на степных шляхах и продажей людей в рабство на невольничьих рынках Анапы и Кафы. Заодно старшина воворвал деньги, высылавшиеся русским правительством казачьему войску.
При Петре I запорожцы поддержали восстание Булавина в 1707 году, затем 8 тыс. сечевиков примкнули к изменнику Мазепе. В наказание за предательство царь упразднил Запорожскую Сечь, разорил и сжег ее.
Бежавшие от петровского гнева основали Новую Сечь в устье реки Каменка в 120 км от современного Никополя, а после разрушения ее гетманом Скоропадским в 1711 года пербрались на территорию Крымского ханства в урочище Алешки близ нынешнего Херсона, создав так называемую Алешкинскую Сечь.
В 1713-23 годах алешкинцы были непременными участниками набегов крымских татар на Украину и Приазовье. Работорговля обогатила наиболее предприимчивых казаков. Паши и беи, чьи гаремы пополнялись красивыми девушками с Украины благодаря алешкинцам, покровительствовали предводителям промышлявших охотой на людей казацких шаек. Случалось, что за похищенных родственники собирали выкуп, и тогда у несчастных появлялся шанс возвратиться на родину.
Со времени воцарения императрицы Анны Иоанновны в 1730 году обитатели Новой Сечи неоднократно обращались к русскому правительству с просьбами принять их назад в российское подданство. В Санкт-Петербурге сомневались, стоит ли это делать, не повлечет ли это за собой еще большее обострение обстановки на юге страны.
И все же сечевикам пошли навстречу, предполагая, что они искупят прежние грехи бдительной охраной южный рубежей империи. Вернувшись в 1734 году в русское подданство, казаки Новой Сечи послужили России в двух войнах с турками. Но сохранили обычай невыдачи беглых, включая убийц и грабителей, и весьма равнодушное отношение к любым распоряжениям верховной власти.
В 1773-1774 годах сечевики толпами шли к Пугачеву. Когда проводивший дознание по делу Пугачева граф Никита Панин доложил государыне, что самозванец намеревался из заволжских степей идти на Сечь, чтобы взбунтовать запорожцев, Екатерина II решила, что с приднепровской вольницей надо как можно скорее кончать, благо с заключением Кучук-Кайнарджийского мира 1774 года с турками надобность в казачьей защите южной границы от татарских набегов отпадала: крымский хан принял российское подданство.
 |
У Текелли, выходца из сербо-хорватских дворян, были и личные счеты с запорожцами: они притесняли и обирали его соплеменников, переселявшихся из Сербии на земли по окраине Новой Сечи. В степи нередко находили тела сербов с глубокими ранами, которые могла нанести только казацкая шашка. Положение переселенцев было сравнимо с тем, в каком оказались русские жители Наурского и Шелковского районов Чечни после 1991 года.
Не мешкая, Петр Текелли со всей пехотой и кавалерией выступил из крепости Св. Елизаветы и 5 июня подошел к логову запорожцев на острове Чертомлык у современного села Покровское Никопольского района Днепропетровской области Украины.
Внезапное появление русских полков с артиллерией, быстро обложивших Чертомлык, ошеломило казаков. Текелли сумел сохранить в тайне приготовления к выступлению в поход и свалился на сечевиков как снег на голову. И это в XVIII столетии, когда пехота проходила за сутки в лучшем случае 30 верст! Почему казачьи разъезды прозевали подход целой армии — история умалчивает. Несомненно одно: внезапность и организованность действий регулярных войск, сразу же лишили запорожцев воли к сопротивлению
Надо вспомнить еще и о том, что с генерал-поручиком пришли полки, закаленные в сражениях с турками, чьи знамена были овеяны недавно завоеванной славой побед под Браиловым и Журжей. Это были не необстрелянные новобранцы, а прослужившие по многу лет ветераны, отлично владевшие навыками штыкового боя и сабельной сечи. Запорожцы ничем не могли бы их устрашить, а в случае прямого военного столкновения скорее всего не устояли бы перед натиском регулярных войск. Словом, Текелли прекрасно подготовился к опасной операции по разоружению искушенных в военном деле сечевиков, привыкших даже спать укладываться с шашкой в изголовье.
Заняв ключевые пункты и выкатив на позиции пушки, к которым встали канониры с уже зажженными фитилями, Текелли потребовал к себе старшину. Верхушка казачества прибыла, и генерал без долгих предисловий зачитал манифест императрицы об уничтожении Сечи и упразднении запорожского войска.
По возвращении старшины к куреням между казаками разгорелся жаркий спор: оседлые настаивали на повиновении, а "ватажки" (полевые командиры) и "характерники" (боевики) требовали оказать сопротивление. Силы запорожцев это вполне позволяли: в иные походы Сечь выставляла до 30 тыс. отчаянных рубак — много больше, чем привел с собой солдат Текелли. Имелась и артиллерия. Неделю казачий круг бурно обсуждал: покориться или сражаться. Генерал-поручик подослал к казакам нескольких шпионов, державших его в курсе, какие настроения преобладают.
Текелли не стал форсировать события, выжидая, пока страсти улягутся. Он ласково принял явившегося с хлебом-солью кошевого Петра Калнишевского, сам поехал к нему с ответным визитом. А затем вдруг круто переменился, показывая, что терпение его не беспредельно.
Были арестованы и отправлены под конвоем в Петербург судья Касань, писарь Глоба и еще ряд видных казаков, которых генерал-поручик объявил виновными в присвоении высланного запорожцам жалованья. Сейчас трудно судить, насколько справделивы были эти обвинения, но недаром после ареста Глобы в его владении насчитали 14 тыс. голов скота.
Зачистка
Аресты взволновали казаков, особенно тех, чья совесть была нечиста."Як бы москалив убрать (обмануть), а самим десь дальше мандрувать (убраться подальше)" — эта идея будоражила горячие головы запорожцев.
И вот 50 казаков явились к Текелли и просили выдать "пропускной билет" для ловли рыбы на реке Ингул,впадающей в Черное море недалеко от устья Буга в турецких владениях. Получив его, сели ночью на суденышки-чайки, усадили еще несколько сот "безбилетных" сотоварищей и "мандрували" через Днепровский лиман к Ингулу, где и осели, испросив разрешения султана. Все с тем же пропуском операция была повторена несколько раз, и почти вся запорожская "сиромаха" — самая беспокойная часть казачества — очутилась в Турции.
Раскрыв обман, Текелли оставил квартировать в Запорожье 7-ю дивизию и поспешил в Петербург с докладом. При всей трагикомичности эпизода с бегством казаков, образовавших в Турции Сечь Задунайскую, Петр Абрамович достиг важного результата: заставил сечевиков покориться, не пролив ни единой капли крови!
Оставшиеся запорожцы с 1787 года составляли Черноморское казачье войско. А вот те, что ушли в Турцию, стали непримиримыми врагами России. Многие встали под бунчуки пашей, чтобы мстить русским на полях сражений в войне 1787-91 годах. Иные же задунайцы сплотились в разбойничьи шайки,промышлявшие грабежом и захватом людей в рабство на русско-турецкой границе. Вскоре став командующим 18-тысячной армией,охранявшей безопасность черноморского побережья, Текелли не раз снова сталкивался с бывшими запорожцами, взятыми в плен при совершении разбоев. Разумеется, тогда ни о каком снисхождении к бандитам не могло быть и речи, их всех ждала веревка палача. Неотвратимость и беспощадность наказания за совершенные злодеяния, постепенно отучили задунайцев искать поживу на землях Украины и Новороссии.
Доставленный в Петербург кошевой Калнишевский после "розыска" в Военной коллегии был сослан в Соловецкий монастырь, где скончался в 1803 году, дожив до 112 лет. Текелли же получил орден Св.Александра Невского.
В августе 1775 года Екатерина II издала манифест о ликвидации Сечи и запорожского войска. Жителей юга России вздохнули с облегчением — с мятежной территорией было покончено.
АЛЕКСАНДР ПРОНИН