Губернатор Красноярского края Александр Лебедь знает, чем привлечь инвесторов. Свой секрет он раскрыл обозревателю "Власти" Константину Смирнову.
— Два года назад вы переехали из Москвы в Красноярск. Вы могли бы сравнить экономическую ситуацию тогда и сейчас?
— Приведу один пример. 5 июня 1998 года я вступил в должность губернатора. Налогов в том июне собрали всего 46 млн рублей, из них только 16 млн "живыми" деньгами, а все остальное — всевозможные суррогаты. Я решил вернуть в край денежные отношения. Вот над этой задачей сейчас и тружусь. Общий объем доходов краевого бюджета вырос почти в два раза по сравнению с 1998 годом, а "живыми" деньгами — в 2,6 раза. В 1999 году 74% налогов собрали исключительно деньгами, 26% — это зачеты. В 1998-м же году было все наоборот. В общем, я перевернул ситуацию. Это позволило в сентябре прошлого года проиндексировать заработную плату бюджетников в полтора раза, а 3 апреля я подписал распоряжение об индексации в 1,2 раза. Есть еще примеры. Задолженность администрации коммерческим банкам за 1999 год уменьшилась в два раза — с 772 млн рублей до 386 млн. Погашены кредиты, полученные в 1997-1998 годах в Сбербанке,— 130 млн рублей.
— Как вы оцениваете инвестиционный климат в крае?
— Мы сейчас занимаем в России седьмое место по собственным доходам. Впереди Москва, Ханты-Мансийский округ, Санкт-Петербург, Московская область, Татария, Башкирия. То есть из шести регионов четыре — нефтегазоносные. У нас тоже есть газ и нефть. Причем специалисты говорят, что нефтяной ковш как раз находится на территории Красноярского края. Ручка в Западной Сибири, а ковш здесь. Беда в том, что все эти месторождения расположены в достаточно сложных климатических условиях, но первой нефти мы уже добились. И ее запах инвесторы почуяли. Я думаю, что пул инвесторов будет сформирован уже в этом году.
В крае издавна мыли золото. Сейчас больше всех добывает АО "Полюс", в прошлом году — почти 19 тонн. Много месторождений цветных и редкоземельных металлов. Край занимает пятое место в стране по запасам древесины, причем древесина великолепная, на любой вкус. Сейчас мы стремимся сделать все, чтобы лесопереработка была глубокой. На очереди еще уголь. Позволю себе напомнить, что у меня нет шахтеров — у меня угольщики. Потому что уголь добывается открытым способом. Толщина пласта местами достигает 63 метров. Поэтому я принял все меры, чтобы довести добычу угля к концу года до 50 млн тонн. Вот такие замыслы.
— А какие компании хотят добывать в крае нефть?
— Я знаю имена инвесторов, но я не хотел бы их пока называть. Круг инвесторов формируется, и дай Бог ему здоровья.
— Вы считали, какой объем инвестиций необходим краю?
— Считать не вредно. Только правило есть такое: есть большое "хочу", а где-то рядом такое небольшое "могу". Я прагматик, поэтому могу сказать о том, что находится сегодня в работе. $180 млн — вот столько будет вложено в различные проекты компаниями Krupp, Siemens, Marubeni. Да и своими силами справляемся. Вот комбайновый завод. Два года назад он лежал, а в прошлом году выпустили больше тысячи комбайнов и впервые обошли "Ростсельмаш". В этом году выпустят уже три тысячи комбайнов. За нашими комбайнами уже стоят в очереди, и платят только "живыми" деньгами, что не удивительно. Американский комбайн "Джон Дир" стоит $200 тыс., а "Енисей" — меньше $28 тыс. Еще пример. Сосновоборский завод автоприцепов. Два года назад — никакого движения. Сегодня это семь новых типов автоприцепов и 12 типов различного лесного оборудования для тракторов. Там же налажено первое в России производство свинца. Из него начнем делать пластины для аккумуляторов, а это бездонный рынок.
— В крае сформирована инфраструктура для инвестиций?
— В основном — да, но не до конца. Недавно некоторые радовались, что край лишился инвестиционного рейтинга. А я потешался над злопыхателями. Я просто ничего не платил рейтинговым агентствам, у меня нет нужды искусственно надувать щеки. Мне еще нужно несколько месяцев, и я формирование инвестиционной инфраструктуры завершу. У нас неплохие отношения с международными финансовыми организациями. Вот недавно обсуждали с Майклом Картером, директором МБРР по России, совместные проекты в $89 млн.
— Чего вы ждете от нового президента?
— Мне нужны две вещи: федеральный статус пятилетней программе развития края, которая будет реализовываться практически полностью без привлечения средств из федерального бюджета, и чтобы мне не мешали. Все остальное я сам могу сделать. В программе предусмотрено: в 2001 году на каждый вложенный рубль — возврат трех. В 2005-м — 7 рублей 50 копеек. У меня нет нужды ходить с протянутой рукой.