В ОВД "Тверской" поступило первое заявление о мародерстве от владельцев палаток, находившихся во взорванном подземном переходе на Пушкинской площади. Во время теракта палатка Fuji Film, принадлежащая частному предпринимателю Алексею Мартиросову, практически не пострадала. Но после того как пожарные, милиционеры и дворники "зачистили" место происшествия, из нее исчезли товары на $5 тыс., выручка и документы. С подробностями — СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН.
Если считать от центра взрыва, палатка #40 была восьмой в ряду, поэтому во время теракта практически не пострадала. Она только сильно закоптилась изнутри: взрывной волной выбило одно из стекол. Через несколько дней после теракта ее снесли вместе с остальными. Сегодня на месте бывшей палатки Fuji Film — голая стена, на которой скотчем приклеено объявление: "Уважаемые наши бывшие клиенты. Несколько ваших заказов на проявку пленки и печать снимков сохранилось. Пожалуйста, звоните по телефону...".
Владелец палатки, главный специалист концерна "Росэнергоатом" Алексей Мартиросов, сам позвонил в редакцию после того, как прочитал в газете, как "зачищали" переход в ночь после трагедии (см. Ъ за 10 августа).
Во время взрыва он был на своей основной работе. О теракте услышал по радио, тут же бросил все дела и на такси помчался на Пушкинскую.
"Думал, конечно, не о палатке, а о продавце,— рассказывает Мартиросов.— По вечерам у меня подрабатывал студент МГИМО Арсен Погосян. Часа три я протолкался на месте происшествия, пытаясь выяснить, что с ним. Люди в погонах ничего не знали. Только к полуночи Арсен сам позвонил мне на мобильный и сказал, что уже едет из больницы на Пушкинскую".
После взрыва в палатке заклинило дверь, но Арсену удалось выбраться через небольшое торговое окошко. В Остроумовской больнице ему наложили швы на порезанную осколками стекла руку, зашили пробитую в нескольких местах кожу на голове и отпустили домой.
Прямо из больницы забинтованный Арсен (он, кстати, единственный гражданин Армении, которого приняли в МГИМО не за деньги, а по межправительственному соглашению) помчался на место трагедии, чтобы забрать из палатки свой паспорт с московской регистрацией и студенческий билет. Однако ни документов, ни товара коммерсанты так и не увидели.
"Около часа ночи, когда на месте уже вовсю работали дворники, подходим к милиционеру, охраняющему переход,— продолжает Мартиросов.— Рассказываем о своих проблемах, но он все равно не пускает: идите в штаб. А в штаб (он находился в автобусе у памятника Пушкину.— Ъ) тоже не пускают. Подошли к какому-то милицейскому подполковнику — он курил на улице: что нам делать? 'Весь ваш товар уже опечатан и отправлен в ФСБ. Эксперты будут изучать его как минимум до понедельника, а потом все вернут',— объяснил он. По поводу же документов рекомендовал обращаться в ОВД 'Тверской', дал телефон, а потом посоветовал не отвлекать людей от работы и ехать домой спать. Ничего другого нам и не оставалось".
В палатке Мартиросова оставались слегка закопченные фотоаппараты Kodak, Fuji и Samsung, аудио- и CD-плейеры Sony, зажигалки Ronson и Zippo, бинокли, швейцарские армейские ножи по $100 за штуку — товара было примерно на $5 тыс. Да плюс к этому — 6 тыс. рублей в кассе. "Торговля в тот день шла хорошо",— вспоминал потом Мартиросов.
Попав на следующий день в переход, коммерсант обнаружил, что из палатки все исчезло, а кассовый аппарат взломан. Так и не дозвонившись по номеру, который дал накануне подполковник (там все время было занято), Мартиросов и Погосян отправились в ОВД "Тверской" на Большую Дмитровку.
Встретивший их там следователь прокуратуры Кирилл Мухин предложил сначала дать показания. Мухин подробно расспросил обоих, не было ли у них конфликтов с покупателями или другими торговцами, кто был "крышей" и не видели ли они подозрительных людей у своей палатки. Получив ответы на все вопросы, следователь сразу потерял интерес к коммерсантам, а по поводу пропавшего товара и документов посоветовал обратиться в районную управу муниципального округа Тверской к Евгению Лехциеру — тот, мол, знает, какая организация вывозила товар. Но секретарь Лехциера отправила их обратно в милицию: "Они там что, с ума посходили? Вы думаете, Евгению Наумовичу делать больше нечего, как следить за вашим товаром?"
В четверг на работу Мартиросову, который в это время проводил селекторное совещание, позвонил сотрудник УБЭПа Валерий Дроздов. Перед коммерсантом вновь забрезжила надежда, однако оперативника интересовало лишь то, сколько денег Мартиросов платил "черным налом" за аренду палаток фирме "Клио-Трейд". По поводу же товара и документов Дроздов рекомендовал звонить по телефону 02. Дежурный по городу, в свою очередь, дал Мартиросову еще какой-то номер, а там предпринимателя уже откровенно послали куда подальше.
В минувший понедельник, вспомнив о совете подполковника, Мартиросов и Погосян снова отправились в ОВД "Тверской". Там уже стояла огромная очередь из таких же, как и они, палаточников. Отстояв часа три, коммерсанты оказались в комнате, заваленной сумками, дипломатами и барсетками. На столе лежала стопка документов.
"Руками не трогать,— предупредил следователь.— Сами все покажем. Это ваша барсетка? Что внутри? Не ваша? Хорошо, идем дальше. Ваш дипломат?"
Ни паспорта, ни студенческого билета Погосяна, ни выручки в комнате не оказалось. А уж товара — тем более.
"Мы изымали и описывали только документы, деньги и личные вещи,— объяснил коммерсантам уже знакомый им следователь Кирилл Мухин.— Если ваших вещей здесь нет, значит, они либо упакованы вместе с товаром, а этим занималась милиция, либо украдены. Советую вам написать заявление о пропаже товара на имя начальника ОВД — так дело быстрее пойдет".
Именно это и сделал вчера Мартиросов, впрочем, без особой надежды вернуть утраченное. "С документами геморроя будет много,— признался он.— Товар-то наживем. Непонятно только, для чего тогда вообще существует милиция: и нашими проблемами ей заниматься некогда, и террористов поймать никак не может".