GUIDE: Как давно вы работаете с Россией?
ВИТАЛИЙ ВИШНЕПОЛЬСКИЙ: Россия проявила реальный интерес к инновациям меньше года назад. Мы долго ждали этого момента, ведь в РФ есть большой интеллектуальный научный потенциал и в то же время серьезные финансовые капиталы. Давно пора было начать переход от использования природных ресурсов к использованию ресурсов интеллектуальных. Сейчас мы в основном работаем на ниве подготовки российских кадров для венчурного бизнеса. Кроме того, у нас есть два проекта, которые мы готовим к реализации.
G: Они реализуются с привлечением иностранных капиталов?
В. В.: Обычно венчурные инвесторы вкладывают в те компании, которые территориально близко расположены, для того чтобы было проще их контролировать. Так что в России привлекаем российский капитал.
G: Сталкиваетесь с какими-то проблемами?
В. В.: Основная проблема — это, пожалуй, недопонимание того, что венчурный бизнес не может моментально приносить прибыль. Если сегодня компания создается, завтра она еще не может быть прибыльной. Многие в России не понимают этого. В конце концов, венчурный бизнес зарабатывает не на получении прибыли, а на продаже компании. Вторая проблема — российское законодательство.
G: А что не так в наших законах?
В. В.: Например, согласно одному из них, университет, который создает стартап-компанию, не имеет права иметь свою долю в ней ниже 25-30%. Но финансовый инвестор теряет интерес, если ему говорят, что университет всегда будет при своем, сколько бы денег ты ни вложил. Многие в России сейчас придумывают разные способы, как это обойти. Но мне кажется, что нужно разрешить эту проблему законодательно. Все стороны, участвующие в этом бизнесе, должны отслеживать свои интересы.
G: Здесь мог бы пригодиться ваш опыт...
В. В.: Действительно, нынешняя ситуация в России с коммерциализацией инноваций очень напоминает Израиль начала 1990-х годов. Тогда у нас как раз началась реструктуризация ВПК. Было расформировано несколько крупных военных заводов, и, как результат, много квалифицированных специалистов оказалось на рынке труда. Кроме того, в Израиль приехали тысячи специалистов из бывшего СССР. Тогда у нас возникла государственная программа венчурных фондов, стали создавать государственные инкубаторы для стартап-компаний. Однако просто скопировать опыт Израиля на Россию нельзя. Нужно исходить из того, что существует определенная ментальность, исторические вещи, сложившиеся на российском рынке. Зато можно использовать людей, которые знают, как это работает в Германии, Израиле, Канаде, но для того чтобы они придумали что-то свое для России.