ЕКАТЕРИНА ИСТОМИНА
Я несколько раз была в гостях "у Джино": именно так Луиджи Макалузо, главу марки Girard-Perregaux, было принято называть. Первый раз в Ля-Шо-де-Фо, где расположена мануфактура Girard-Perregaux и где есть вилла "Маргарита", небольшой дом приемов марки с маленьким музеем часов на втором этаже. Второй раз: Сиена, тосканские холмы, к одному из которых была проложена тропинка, гравийная дорожка к дому Макалузо, его второй жены Моники, его двух дочерей Анны и Маргариты. Третий раз: Гштад, отель, кажется, по имени "Эдельвейс", на самом деле классическое альпийское шале, где любил останавливаться Джино с друзьями — и зимой, и летом, когда в этой "золотой" деревне проходил (и я выражаю уверенность, что и будет проходить) фестиваль классической музыки имени Иегуди Менухина, патронируемый Girard-Perregaux. "Старая скрипка и старые часы сделаны по одним и тем же законам",— говорил мне в "Эдельвейсе" Макалузо.
Президент Girard-Perregaux Джино Макалузо был необычным, многосторонним человеком: к часам он пришел не сразу, хотя его часовой бизнес в итоге стал классическим семейным — в компании работает его сын от первого брака Стефано. После школы Джино хотел стать архитектором и поступил на факультет промышленного дизайна Туринского университета. Там под влиянием автомобильных идей Джунджаро Макалузо заболел автомобилями, а потом и гонками. "Я был необычным мальчишкой. Как правило, в мир гонок приходят из-за любви к скорости. Я же стал гонщиком потому, что мне нравился автомобильный дизайн".
В 1970-х он выступал за Scuderia Ferrari, не раз попадал в аварии, в друзьях у него были лучшие гонщики, великие коллекционеры, могущественные автомобильные миллионеры. Покинув Ferrari, Макалузо коллекционировал болиды Porsche 1970-х годов: в подвале его дома в Сиене стояло несколько отличных машин, на которых мог прокатиться любой его гость. В гостиной тосканского дома висели фотографии, и мне всегда казалось, что это фотографии не из мира гонок, по крайней мере, не нынешних зрелищ, спаянных с маркетингом и бизнесом. Это какой-то веселый рок-н-ролл: красивые девушки, красивые гонщики, машины, пейзажи, лица, призы, кубки.
Главой Girard-Perregaux Макалузо стал, можно сказать, почти случайно: покинув гонки, он представлял эту старую и прекрасную марку в родной Италии. А потом купил ее. Привел в порядок, не нарушая ее, марки, внутренней жизни и ее хрупкого, интровертного мироустройства. Он одинаково гордился как трехмостовым золотым турбийоном, историческим вкладом Girard-Perregaux в часовое дело, так и спортивными моделями (первые из них после "прихода к власти" Макалузо были посвящены Ferrari, потом изготовляли часы для America's Cup и BMW). И ювелирными сложными часами — вроде Cat's Eye, и вечерними женскими бриллиантовыми, и винтажной аполлонистической мужской классикой, какой являются часы из "1966". Он относился к часам как архитектор, понимая их архитектуру. Он вкладывал в них и энергию гоночного мира, наделяя механической силой их калибры.
С умом и тактом он реставрировал и историческую мануфактуру в Ля-Шо-де-Фо, и представительскую виллу "Маргарита", и дом под Сиеной (переделанный им лично из развалин монастыря). Под его руководством получали вторую жизнь часы Girard-Perregaux XIX века, часовые машины XVIII-XX веков, болиды 1970-х и скрипки великих итальянских мастеров XVII и XVIII столетий. Возможно, ответом на вопрос, кем же был Джино, могут стать и его слова: "Меня интересуют дружба и красота, это те явления, которые для меня спокойно соединяют несоединимое: времена, границы, жанры, эпохи, предметы и чувства". Он был очень большим человеком, Джино Макалузо.