"Ныне Советский Союз — страна передовой техники, сверхмощных станков и сверхточных приборов, автоматических линий, электронно-счетных машин и космических кораблей".
Из речи Н. С. Хрущева 18 октября 1961 года о приходе коммунизма в 1980 году
Из воспоминаний Г. Г. Кудрявцева (с 1969 года — сотрудник Министерства связи СССР, с 1980 года — первый замминистра, в 1991 году — министр)
В 70-е годы начался период реконструкции, модернизации, строительства средств связи. Громаднейшая была магистральная сеть, каждый год удваивали количество телефонных канало-километров — была такая у нас единица. На миллион номеров увеличивались емкости АТС, и гораздо больше можно было бы увеличивать, если бы достаточно было оборудования. Не было "железа". Его всячески старались как-то заполучить. Это и организация кооперации в рамках Совета экономической взаимопомощи, строительство и модернизация заводов в Германии, Чехословакии, Болгарии, Венгрии, Польше, которые производили оборудование для кабельных и радиорелейных магистралей, АТС... Вопреки бытующим сейчас представлениям у нас все было. У нас были огромные возможности по проектированию и строительству, огромные возможности по механизации, транспорту, у нас не хватало только кабеля и оборудования. Системы передачи, АТС, кабель — вот три вещи, которых, по сути, не хватало. И мы всячески старались через Совет Министров, через Центральный Комитет партии показать, что мы готовы были развивать связь гораздо эффективней, если бы было оборудование. В первую очередь — отечественное. Ведь в то время наша промышленность, в том числе Министерство промышленности средств связи, было загружено заказами Минсвязи всего на 7,7%. Все остальное шло для других целей, в первую очередь для нужд обороны. А если говорить о Министерстве радиопромышленности, Министерстве электронной промышленности, то это доли процента, которые шли на нужды гражданского Министерства связи...
И еще вспоминаю вторую половину 70-х годов — это подготовка к Олимпиаде. Потому что, первое, нужно было обеспечить автоматическую международную связь и телевидение для всех заинтересованных стран. Для этого были выделены соответствующие инвестиции, предназначенные для проектирования и строительства средств связи и запуска спутников типа "Горизонт", которые обеспечивали надежную передачу телевидения в разные точки мира. Конечно, колоссальная работа была организована, особенно в Москве, по реконструкции и расширению междугородной и международной телефонной связи. Так, заново была построена международная станция на улице Бутлерова, так называемая М-9. Всей этой работой по строительству руководил опытнейший руководитель, заместитель министра связи Иосиф Соломонович Равич. Я был председателем Госкомиссии по ее приемке.
Как главному инженеру Главка междугородной и международной связи, все объекты, по сути, приходилось принимать мне. Впервые в Советском Союзе мы организовали автоматическую международную связь со 120 странами мира. Это был триумф. Во время Олимпиады все прекрасно работало. Никаких замечаний ни по вопросам междугородной, ни международной связи не было. Кроме туристов, спортсменов, членов официальных делегаций практически все абоненты Москвы могли по автоматике звонить по всему миру. Телевидение и радио также отработали на Олимпиаде отлично...
Позднее, в середине 80-х годов, мне приходилось часто выступать на разных пресс-конференциях и отвечать на один и тот же вопрос: почему такая развитая страна, как Советский Союз, не может организовать нормальную международную связь? Стыд и позор. Действительно, нам было стыдно, поскольку все это мы организовали к 80-му году и все работало. Затем было соответствующее решение Центрального Комитета партии об ограничении автоматической международной связи. И этот вопрос по согласованию с В. А. Шамшиным (в 1980-1989 годах — министр связи СССР.— "Власть") был поручен мне. Это было политическое решение. И мы его выполнили. Были у нас и "обоснования". С их помощью мы объясняли, что нам нужно развивать в первую очередь нашу внутреннюю связь, связь с регионами, поэтому мы должны задействовать все имеющиеся резервы. Под этим предлогом мы неуклонно сокращали в СССР доступ абонентов к международным каналам. Спокойнее стало в 1985 г., с приходом перестройки.
Из письма И. В. Корчного (сын гроссмейстера Виктора Корчного) из Лозанны в "Огонек", 1990 год
Каждый раз, когда я хочу позвонить в Ленинград, приходится заказывать разговор и ждать порой по нескольку часов.
Насколько мне известно, перед Олимпиадой 1980 года Москва и Ленинград были подключены к международной линии автоматической телефонной связи. В июле 1982 года связь в СССР отключили, а два года назад снова установили, но только с Москвой. Причем с самого начала связь была односторонней: отовсюду в мире можно позвонить в СССР по автомату, а из СССР опять же приходится заказывать, а потом ждать от нескольких часов до нескольких дней. Для того чтобы заказать разговор, людям часто приходится стоять в очереди. Все больше советских граждан едет за границу — как туристы или на постоянное жительство. Необходимость в международной телефонной связи постоянно растет, а средства намеренно поддерживаются на допотопном уровне. И дело не в уровне жизни. Такую телефонную связь имеют Лесото, Мадагаскар, Нигерия, Уганда, Замбия и другие государства примерно такого уровня развития.
Для того чтобы пользоваться факсами, модемами и прочими современными средствами коммуникации, необходимы современные автоматические линии связи. Можно сколько угодно говорить о компьютеризации СССР, но без подключения компьютеров к международным банкам данных и без проведения международных компьютерных конференций по модему (все это опять же через автоматические линии связи) вряд ли можно далеко уйти. Восстановить автоматическую телефонную связь не так уж и трудно. Так за чем же дело стало?
Из воспоминаний Г. Г. Кудрявцева
После 1985 г. мы начали постепенно наращивать автоматическую международную связь. Мы уже готовились к этому. И поэтому были заказаны три международные станции, которые должны были стоять — одна под Ленинградом, одна, дополнительная, в Москве и еще одна — в Киеве. Но все равно не восстановили международную связь даже к 1991 г., не потому, что не могли, а потому, что опять же действовали ограничения, которые были как бы само собой сняты только к 1991 г.