Спустя месяц после отзыва у Межпромбанка (МПБ) лицензии Банк России наконец официально подтвердил, что кредиторам МПБ не на что рассчитывать, причем уже давно. Банк, входивший в топ-30, фактически занимался выводом активов в пользу собственников, за что ЦБ намерен добиться привлечения к уголовной ответственности его руководства. Чем это угрожает реальному собственнику банка, сенатору от Тувы Сергею Пугачеву, пока неизвестно.
В субботу первый зампред Банка России Геннадий Меликьян в интервью "РИА Новости" рассказал о "реальном состоянии" МПБ, лишенного лицензии с 5 октября. Интересно, что бедственное положение МПБ, судя по словам господина Меликьяна, было известно регулятору задолго до того, как проблемы банка с ликвидностью получили широкую огласку в конце июня. "По итогам проведения проверки банка (проходила с сентября по декабрь 2009 года) было установлено, что деятельность банка намеренно организована непрозрачно, ее коммерческая составляющая незначительна, положение банка крайне неустойчиво и всецело зависит от доброй воли его владельцев",— сообщил в интервью первый зампред ЦБ.
Как следует из дальнейшего текста интервью Геннадия Меликьяна, бизнес МПБ сводился к тщательно замаскированному кредитованию собственника. Основная часть кредитов выдавалась компаниям, обладавшим признаками фирм-однодневок, далее средства через цепочку компаний-прокладок поступали к связанным с собственником МПБ лицам (подробно о схеме работы МПБ см. справку).
Банком создавалась видимость того, что основная часть ссуд направлялась на кредитование реального сектора, заявил господин Меликьян. По его словам, реально на эти цели пошло менее 6% (около 9 млрд руб.) всех кредитов.
Подробности деятельности МПБ, раскрытые Центробанком, свидетельствуют о том, что банк занимался не чем иным, как выводом активов. Таким образом, регулятор фактически подтвердил то, что участники рынка давно говорили неофициально. "Председатель Банка России Сергей Игнатьев обратился 20 октября и 3 ноября этого года к генеральному прокурору РФ Юрию Чайке с письмами, в которых сообщается, что ЦБ усматривает в действиях руководящих сотрудников банка наличие признаков уголовно наказуемых деяний, предусмотренных ст. 195 "Неправомерные действия при банкротстве" и ст. 196 "Преднамеренное банкротство" Уголовного кодекса",— сказал Геннадий Меликьян в завершение интервью.
Впрочем, вопросов к регулятору у экспертов и участников рынка от этого ничуть не меньше. "Даже при большом умении топ-менеджеров банка "красиво рисовать" отчетность, ЦБ, у которого в МПБ работал уполномоченный представитель, наделенный обширными правами доступа к информации и участия в деятельности органов управления банка, совершенно необязательно было прибегать к ревизии, для того чтобы выявить проблему,— говорит директор департамента банковского аудита ФБК Алексей Терехов.— Схемный характер бизнеса банка не мог быть не виден из отчетности. И если для быстрого отзыва лицензии это, возможно, недостаточное основание, то для требования о доначислении резервов — более чем, однако такое требование предъявлено не было".
Банк проявлял "некооперативность" в предоставлении информации по запросам уполномоченного представителя ЦБ, объяснил Геннадий Меликьян необходимость тратить несколько месяцев на проверку банка. Но тогда под вопросом остается, почему регулятор лишь через полгода после проверки перешел к активным действиям по урегулированию ситуации с МПБ. Ответа на него в интервью нет. Равно как нет и в числе лиц, о сомнительных действиях которых ЦБ проинформировал генпрокурора, собственно владельца банка Сергея Пугачева. А ведь именно поддержкой собственника банк обуславливал возможность своего оздоровления. "Вину реального собственника, номинально не участвовавшего в управлении банком, гораздо сложнее доказать, чем непосредственного руководства банка",— рассуждает партнер компании "Яковлев и партнеры" Игорь Дубов. Он не исключил, что после признания банка банкротом собственник может быть привлечен к ответу своим имуществом по долгам банка. Впрочем, это не то же самое, что уголовное преследование, а случаи реальных выплат по субсидиарной ответственности единичны, признает юрист.
Как бы там ни было, появление интервью Геннадия Меликьяна именно в субботу вечером неслучайно, считает ряд экспертов. Позже в субботу текст интервью был опубликован для всеобщего обозрения на официальном сайте регулятора. "Публично связывая крах банка с действиями его руководства и демонстрируя, что в попытках вернуть средства кредиторам Банк России прибег даже к крайним мерам, регулятор, возможно, пытается подстраховать свои политико-репутационные риски",— предполагает Игорь Дубов. "Кредиторы могут быть недовольны затянутым развитием ситуации вокруг МПБ и тем, что в наименьшей степени от этого пострадал сам регулятор, обеспечивший свои требования залогом,— согласен Алексей Терехов.— Это недовольство может выплеснуться в конкретные действия, например иски".
Между тем накануне публикации интервью Геннадия Меликьяна информагентство Debtwire сообщило об активизации держателей евробондов МПБ (на €200 млн и $200 млн) в попытках вернуть свои средства. Они, наконец, выбрали юрисконсульта (компанию Dewey & LeBoeuf) для отстаивания своих интересов, говорится в сообщении агентства со ссылкой на источники из числа держателей бондов. После избрания комитета кредиторов держатели евробондов намерены подать собственный иск о банкротстве МПБ в российский суд, причем сделать это до рассмотрения заявления ЦБ о банкротстве МПБ (назначено на 30 ноября). Кроме того, по сведениям "Ъ", держатели евробондов намерены привлечь внимание к ситуации главы российского Центробанка и правительства, направив им письма с указанием на то, что невозврат денег зарубежным кредиторам ставит под сомнение их будущий интерес к создающемуся в Москве международному финансовому центру. Напомним, при реструктуризации облигационного долга летом этого года держатели евробондов в качестве дополнительного обеспечения получили гарантии нескольких офшорных компаний, владеющих судостроительными активами Сергея Пугачева через ряд "прокладок". Однако эти же активы были заложены Центробанку рядом российских фирм, которые владели ими на ином уровне. В результате, по словам юристов, ЦБ оказался к этим активам гораздо ближе, чем держатели евробондов, которые вряд ли могут на них рассчитывать.