Тамара Морщакова, в 1995-2002 годах заместитель председателя Конституционного суда России:
— Я бы ничего не стала поправлять, хотя, на мой взгляд, неприкосновенность нужна только депутатам парламента и судьям, потому что они не могут быть привлечены к ответственности за содержание своей деятельности. Другие иммунитеты не очень понятны. Но борьбе с коррупцией иммунитеты не мешают. Ведь человек, против которого хотят возбудить уголовное преследование, сохраняет неприкосновенность, только если цель преследования кажется сомнительной. Во всех других случаях ее нужно лишать.
Юрий Скуратов, в 1995-1999 годах генпрокурор России:
— Наверное, адвокатов можно было бы исключить из этого списка. Судьям, следователям и парламентариям иммунитет я бы оставил. Но надо упростить порядок лишения неприкосновенности, потому что масса необоснованных отказов. В мою бытность генпрокурором мы получили отказы по депутату Станкевичу, председателю питерского заксобрания Кравцову. Потом была ситуация с сенатором Вавиловым, когда Верховный суд вынес решение о возбуждении дела, но Совет федерации затягивал решение вопроса до тех пор, пока не истек срок давности. А ведь дело прекратили не по реабилитирующим обстоятельствам, да и Вавилов признал свою вину, но эти аспекты Совет федерации даже не обсудил.
Сергей Станкевич, зампред совета директоров Агентства по привлечению иностранных инвестиций, в 1992-1993 годах советник президента Бориса Ельцина.
— Перечень лиц, обладающих иммунитетом, должен быть очень компактным. Парламентариев лишать неприкосновенности нельзя. Но надо упростить процедуру лишения. По моим данным, в парламенте числится около 35 миллиардеров, которые не замечены в законотворческой деятельности. Вот таких людей нужно лишать иммунитета. А в моей ситуации, когда Скуратов пытался меня лишить неприкосновенности, это было политически мотивированное дело. Депутаты знали об этом и потому голосовали против. И справедливость в итоге восторжествовала.
Михаил Краснов, заведующий кафедрой конституционного и муниципального права ГУ-ВШЭ, в 1995-1998 годах помощник президента РФ Бориса Ельцина по правовым вопросам:
— Иммунитетом должны обладать только президент, парламентарии и судьи, потому что они нуждаются в независимости и им, за исключением президента, трудно ее отстоять. Ни прокуроры, адвокаты, ни министры, ни даже премьер-министр в иммунитете не нуждаются. А попытки распространить, например, президентский иммунитет на членов его администрации выглядят полным непониманием конституционных норм.
Генри Резник, президент Адвокатской палаты Москвы:
— Я бы поправил не иммунитет, а процедуру лишения. Несогласие парламента должно быть строго мотивировано, чтобы обществу было ясно, чем обосновано решение. Более того, по каждому запросу должна создаваться специальная комиссия. В противном случае отказ будет выглядеть как безотчетная воля парламента. Но иммунитет как институция должен существовать, особенно в наших условиях, когда при необходимости можно легко сфабриковать уголовное дело против того, кто неудобен.
Марк Захаров, руководитель театра "Ленком":
— Я бы ничего так огульно менять не стал. Неприкосновенность — это международная норма, которая придумана не нами, и она довольно справедлива. Лучше бороться за то, чтобы государственные должности и членство в парламенте были несовместимы с бизнесом, четко следить за этим, а не пытаться реформировать то, в чем мы мало понимаем.