Премьер Владимир Путин вчера побывал в строящемся центре гематологии, онкологии и иммунологии, где объявил о том, что все проблемы, связанные с перевозкой костного мозга и стволовых клеток из-за границы, в ближайшее время будут устранены, а специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ, глядя на будущий центр, не верил глазам уже сейчас.
Заместитель директора будущего центра Галина Новичкова водила экскурсию по нему, как по собственной новой квартире.
— Посмотрите, какой правильный пол, какой правильный потолок!..— повторяла она.— А какая фабрика воздуха на шестом этаже... А вот эти панели на потолке... казалось бы, просто панели... Нет! Вы себе не представляете, что за ними скрывается! Какие технологии! Я тоже не представляла, но инженеры мне рассказали...
Этот центр на юго-западе Москвы начали строить два года назад. Его история известна и была подробно изложена, например, на встрече Владимира Путина с творческой интеллигенцией на благотворительном концерте в Петербурге полгода назад. Но тогда все нюансы заслонил разговор премьера с музыкантом Юрием Шевчуком. Между тем в ту встречу ее участники вспоминали, как один больной мальчик написал Владимиру Путину письмо, рассказал, что больше всего в жизни хотел бы увидеть живого Путина, и как Владимир Путин приехал к нему в центр гематологии, находившийся в плачевном состоянии, и как пообещал, что в Москве появится новый центр. Мальчик через два года умер, а центр достраивается.
Главврач рассказала, что на строительство и на оборудование будет истрачено больше 10 млрд руб. и что все они идут из федерального бюджета, иначе такую стройку в такие сроки было бы не поднять.
— Уровень полов лазером отмеряли,— чуть не плача говорила главврач, и в голосе ее звучало почтение к строителям, граничащее с обожанием.— Лазером!..
В этом центре будут лечить почти четверть случаев детской онкологии в стране, причем только самые сложные случаи. Воздух на шестом этаже, где уже оборудованы операционные и послеоперационные палаты, немосковский, он очищен несколько раз немецкими фильтрами (то есть воздух скорее немецкий и стерилен, как скальпели, которыми будут делать операции). Здесь наружные и внутренние стены облицованы панелями всех цветов радуги. Здесь немецкое оборудование и врачи, которые уехали из СССР в Германию лет 20 назад, стали теми, кем они мечтали стать, и теперь возвращаются, чтобы стать теми, кто они есть.
В то, что такой центр будет построен, верили немногие.
— Помните,— спросил Владимира Путина директор центра иммунологии, онкологии и гематологии Александр Румянцев,— я спрашивал вас, случится ли этой при моей жизни?
Премьер спросил, где будут жить врачи, которые возвращаются в Россию. Александр Румянцев, кажется, не думал про это. Он сейчас думает о том, что надо достроить этот центр.
Премьер предложил сформулировать предложения по строительству дома для тех, кто будет работать в центре. Он, без сомнения, считает то, что делает, одним из главных своих долгов.
Пострадавшей в этой истории будет только АЗС ЛУКОЙЛа, которая стоит в опасной близости от центра.
— Я подготовил документы насчет ЛУКОЙЛа,— негромко произнес господин Румянцев.
— Они отнесутся с пониманием,— пообещал ему премьер.
В конце разговора возникла, может быть, самая важная его тема. Заместитель директора центра Галина Новичкова рассказала премьеру, что "в новом Таможенном союзе костный мозг и стволовые клетки приравняли к товару и теперь надо подавать декларацию, оценивать его... а как его оценить, когда доноры отдают это бесплатно?".
— Легально мы не можем это сделать, потому что срок хранения костного мозга не больше суток,— закончила она.
— А нелегально тоже,— кивнул господин Румянцев.
— Нелегально делаем,— не согласилась Галина Новичкова.— Хорошо, что у нас есть друзья в Шереметьево среди таможенников. Они с пониманием относятся. А вот в Пулково — без понимания...
Премьер не стал комментировать эту деликатную ситуацию и сказал только, что уверен, что этой проблемы не будет.
Надо надеяться, что ее не будет в Пулково, а не в Шереметьево.