Китайские власти запретили всякую кинематографическую деятельность в течение семи ближайших лет режиссеру Цзяну Вэню. Причина запрета в том, что его фильм "Дьяволы на пороге дома" был показан на Каннском фестивале и получил там гран-при. На днях картина должна быть показана в рамках Московского фестиваля.
Прошло 12 лет с тех пор, как китайское кино получило первый знак признания в Европе: берлинского "Золотого медведя" за фильм Чжана Имоу "Красный гаолян". Цветовая экспрессия красного, желтого и синего с потрясающей мощью выражала накал человеческих страстей и драматизм китайской истории. С тех пор "китайские сезоны" стали неотъемлемой принадлежностью жизни фестивалей и арт-хаусов.
Мир постепенно выучил экзотические китайские имена, по крайней мере три из них. Два режиссерских — Чжана Имоу и Чена Кайге — и одно актерское — красавицы Гун Ли. Долгое время именно они доминировали в общей картине кинематографа континентального Китая. Имоу и Кайге представляли так называемое пятое поколение китайской режиссуры, пережившее на своем веку ужасы культурной революции и выработавшее в борьбе с цензурой эзопов язык кинометафор.
Хотя они и считали себя оппозиционными власти, добровольным эталоном для них послужил, условно говоря, советско-голливудский эпос с жанровыми вкраплениями мелодрамы, фольклора и поэтического кино. Пока российские кинематографисты, отвергнув наследие тоталитаризма, боролись с тенями забытых предков — от Эйзенштейна до Бондарчука, китайцы показали, что гораздо тоньше и глубже усвоили "уроки русского". Они наполнили стиль социалистических "народных эпопей" органической мощью и трагизмом пережитого.
Однако дальнейшее движение в этом направлении было затруднено тем, что критика современных китайских порядков (после культурной революции) оставалась табу. Выполнив свою историческую миссию, пятое поколение начало нехотя отступать в область легенд.
Тем временем на арену вышло шестое поколение, во всем альтернативное пятому. Тем, чем для пятого поколения была культурная революция, для шестого стал расстрел на Тянаньмэнь. Новые режиссеры предпочитают делать фильмы не в государственной системе, а как независимые. И в плане мировоззрения это поколение бастардов, незаконнорожденных, "выкидышей", "выродков", без веры и корней. До недавнего времени самым диссидентским из этого поколения был Чжан Чжуан, который так и назвал свой первый большой фильм — "Пекинские бастарды". Почти все его работы имели проблемы с цензурой.
И вот казус Цзяна Вэня. Он родился в 1963 году в семье военнослужащего. Окончил пекинскую Консерваторию драматических искусств, стал актером. Успешно дебютировал шесть лет назад фильмом "На жарком солнце". "Дьяволы у порога дома" — историческая драма из эпохи японской оккупации, полная крови, нетерпимости, но также философии и... юмора (качество, которое не так часто встретишь в китайском кино).
Можно только предполагать, что не устроило пекинских идеологов в этой умной, сильной и тонкой картине. Возможно, мысль о том, что дьяволы обитают не только в стане врага, но и в нашем собственном доме, в наших душах. Хотя официальная претензия звучит иначе: что режиссер с помощью голландской фирмы "Фортиссимо" вывез "нерекомендованный к экспорту" товар в Канн.
"Дьяволы на пороге дома" посвящены, по сути, той же теме, что и некогда "Красный гаолян",— борьбе с японскими захватчиками. В том давнем фильме не было идеологических двусмысленностей. Кроме того, он был очень красив. Как-то я спросил одного молодого китайского режиссера, почему в "Красном гаоляне" водка сорго — красная, а не белая, какую обычно пьют китайцы. На что он ответил: "Это — fake, и все остальное в фильме — fake (фальшивка)". Трудно судить об этом со стороны, но бросается в глаза, что картина Вэня жесткая, черно-белая и лишена всяких красивостей. В то время как последние фильмы Имоу, по-прежнему имеющие успех на Западе, становятся все более цветистыми и сентиментальными.
ПАХОМ Ъ-АЛЕКСЕЕВ